Алексей Ар - Грань

— Справедливое желание… Но именем Эфга, что нам делать?! — рявкнул Лоуолис, расставаясь с румпелем и вскакивая. Михаил удивленно на него покосился. Буря страстей в хладнокровном эльфе — последняя точка в отрицательной раздаче вселенской игры. И никаких идей — пустыня испепеленных мыслей и надежд.

— Это что? Все? — тихо спросила Зроо.

Одинокая стрела на излете сухо щелкнула по мачте. Яроттцы взвыли.

— Приготовить оружие! — Михаил припал на колено в тени фальшборта. Ладонь на эфесе мгновенно вспотела. — Лучники, выбирайте цели…

Трое ваарок и эльфы, укрывшись за надстройками, взялись за луки. Зашелестел рассекаемый смертью воздух. В криках ярости промелькнули первые нотки боли — алькарийцам расстояние не помеха. Закрыв глаза, Михаил, прислушался к надвигавшимся воплям. В бок ему ткнулся острый локоток.

— Мик…

В глазах Дзейры тлела надежда на ктана.

— У меня есть план, — кивнул Михаил. Солдаты оживились. — Убьем всех!

Захохотал Трейч. Тень вражеской мачты черным копьем перечеркнула палубу. Время… Михаил привстал, оценивая диспозицию. Яроттские барки разошлись, беря добычу в клещи… и выбились из сотворенного магией потока. С берега донесся яростный крик — маг встрепенулся, оглянувшись на стоявшую подле четверку, на миг простер к ним руки. Полыхнуло зеленоватое пламя, поглощая жизнь, — хламиды опали, лишенные опоры плоти. Река забурлила, раскидываясь серыми щупальцами течений и пытаясь вернуть корабли на курс. Поздно. Транспортник прошел сквозь разнесенные в стороны барки стремительной птицей.

С треском в фальшборт впились абордажные крючья. Команда приотставшего яроттского корабля успела среагировать на изменившуюся обстановку — барку рвануло вслед за транспортником, притиснуло борт в борт…

— Один — не четверо, — зло выдохнула Дзейра. И в полный голос рявкнула: — Мне нравится твой план!

Берег близился в мелькании черно-красных униформ.

Михаил вскинул меч, встречая прыгнувшего через борт яроттца. Надевшись на лезвие, мужчина тонко завизжал и рухнул на колени, щедро орошая настил багрянцем. Волна яроттцев затопила палубу, мешая плоть и сталь в калейдоскопе схватки. И не разобрать… От тычка плечом Михаил сел на задницу. Попытался поднять меч… Черно-красный не успел довершить начатое — Шарет вспорол ему живот. Пинок в лицо отбросил стегардца к мачте…

— Я сейчас… — Лууза завозилась под бившимся в конвульсии телом. Она может успеть.

— Трейч, к стегардцу! — рявкнул Михаил.

Когти годока прочертили в воздухе алые полосы. Кровавый росчерк повис адской моросью и смялся разбитый телами. Хрустнуло надкрылье. Трейч удивился…

— Врешь… — Стегардец вцепился в перемазанные глиной сапоги, танцевавшие перед лицом, и дернул. Палуба отозвалась грохотом…

— Брат! — Над раненым Трейчем посланцем смерти возник Улейг. Вражеские тела, поднятые силой надкрыльев, плеснули в сторону мертвыми брызгами.

Михаил упал. Не глядя, ударил… Зажимая выпавшие внутренности, противник ссыпался вниз. Перед ктаном отчаянным криком зашелся молодой парень с забавной родинкой на правой щеке.

— Добивай! — Дзейра в броске пробила родинку клинком. Из мертвой руки выскользнул кинжал. Женщина оскалилась и вздрогнула, хватаясь за спину. Яроттцу, нанесшему рану, Михаил не задумываясь пробил грудь. Меч застрял.

— Держи — Лепурка протянула клинок. — Я и зубами могу…

— Только не умри мне тут!

Оскальзываясь на залитой кровью палубе, он метнулся к Трейчу. Перед глазами сверкнул стальной блик. Перерезанный Лоуолисом копьеносец в замахе медленно опрокинулся навзничь. В глаза ктану щедро плеснуло горячим…

— Лоу к Трейчу… — прохрипел он.

Рядом возникла Линээ — смутный образ в красных тонах. Она буйствовала, кружась в неведомом танце. Мелькали тени.

— В норме… уже… — Михаил контратаковал. Линээ прокричала что-то ободряющее, и волна схватки отнесла ее в сторону.

Ктан взглянул на берег. Через несколько минут к яроттцам придет подкрепление, а к беглецам — старушка с косой.

— Дзейра, абордажные якоря! — крикнул он, заметив знакомую фигурку, яростно трепавшую останки в черно-красном облачении. Женщина молча переметнулась к борту. — Лоуолис!

Сквозь крики, звон и хрипы донесся возглас алькарийца.

— Парус и б… рулевая хреновина!

— Это верно, — прошептала Линээ, переводя яростный взгляд на берег. Она прожила славную жизнь, достойную славного итога…

— Куда?! — удивленно вскрикнула Баата.