Ольга Романовская - За гранью грань

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© О. Романовская, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Светлые… Порой казалось, это ирония, злая усмешка судьбы. Не могут быть светлыми люди, подобные братьям. Может, я слишком чувствительна, может, глупа, но вид корчившихся на крюках темных не вызывал удовлетворения. Наоборот, я их жалела, что категорически запрещалось, особенно дочери такого важного человека, как магистр Лаур Онекс. Положение обязывало стоять в первых рядах и смотреть, поэтому я старалась уходить в горы в дни казней. Там хорошо, птицы, травы… А еще не слышно криков. Они разрывали душу на мелкие кусочки, заставляли закрывать уши, но и тогда в памяти долго звучала чья-то агония. Жуткий обычай! Какие бы злодейства ни совершили темные, никто не заслуживал такой смерти.

И ошейники… Механизмы боли, они истирали кожу до костей. Как целитель я ужасалась таким увечьям. На трупах – увы, долго темные в плену не жили. Почти все пленники пытались сбежать и погибали: охранные чары приводили в действие ошейник. Тот не только блокировал токи магии в теле, но и запускал в разум щупальца подчиняющих чар. С их помощью людей превращали в безвольных марионеток. Кто сопротивлялся, через пару минут корчился на полу в агонии. А вы говорите – светлые!

Порой я ненавидела и отца, и дядю Алева: именно он творил правосудие. Коренастый, с вечным мечом на бедре, тот не восседал в тронном зале: правитель окрестных земель, единственный магистр, сиятельный лорд и маг Высшего дома, он активно участвовал в охоте на темных. Такие, как Алев Онекс, не сидят дома, они любят войну и открытое небо над головой. Однако статус обязывал. Ох, лучше бы дядя не возвращался с поля боя! Алев Онекс приносил с собой кровь, пот и боль. Видимо, они крепко въелись в его сознание.

А еще дядя любил убивать и насаживать темных на крюки. Да, темные мечтали нас истребить, люто ненавидели, даже перед смертью посылая проклятия, но и мы ведь не лучше.

«Тебя всего шестнадцать, ты еще юна, многого не понимаешь», – повторял отец, когда я робко возражала против зверств. Возможно, поэтому чаще молчала и не вмешивалась. Старательно закрывала глаза на развлечения родных и старалась реже бывать в городе. Зато туда бегала сестра. Алексия три года назад окончила обучение и успела набраться опыта в боевых вылазках. Она не целитель, как я, а полноправная стихийница. Высокая, стройная, с вьющимися пшеничными волосами и изумительным голосом. Настоящая светлая, какими обычно нас рисует людское воображение. Мы похожи, только Алексия чуть выше и глаза зеленые, а не карие, как у меня и матери.

В детстве я могла часами смотреть, как сестра играет с огнем. Он, будто пес, лизал руки и покорно принимал любую форму. Хотела сестра – перед ней дракон, хотела – огонь венчиком обнимет голову. Потом выяснилось, Алексия умеет не только развлекать младшую сестру, но и убивать. Отец как-то с гордостью обмолвился о сожженном замке темных. Я тогда убежала в слезах и долго не могла простить сестру. Умом понимала: темные – сплошь злодеи, но сердцем жалела. Там же женщины, дети… В ответ темные вырезали два города и соорудили запруду из человеческих тел. Даже в магическом зеркале смотрелось жутко, а ведь я привыкла к крови: нельзя целителю ее бояться. Вот и как после этого?..

В плен темные попадали редко: предпочитали смерть бесчестию. Добывали их обычно не в бою, а хитростью. Устраивали ловушки, вмешивались в сеть порталов, искажая настройки, чтобы те не сработали или выкинули не там. Брали не всех, а тех, кто мог рассказать нечто полезное. Пытали, однако темные стискивали зубы и смотрели так, будто собирались воскреснуть через пару минут и сторицей отплатить за «гостеприимство». Над ними издевались. Любой мог подойти, плюнуть, ударить, подразнить водой. Алексия же и вовсе приносила складное кресло и читала, пока темный не испускал дух.

Каюсь, некоторых приговоренных я поила. Большего сделать не могла, прознали бы и наказали. Крадучись, будто вор, пробиралась на кухню, наполняла тыквенную флягу и несла во двор. Темные отказывались, и я вливала влагу насильно, частенько рискуя пальцами. Да что там пальцами – собственной жизнью! Проклятие – далеко не самое страшное, чем мог наградить маг, стоящий одной ногой в небытие. Спасали ошейники – страшное изобретение светлых. Все ими гордились, но я, лекарь, не могла восхищаться сломанными костями, выдранным мясом и кровоподтеками.