Алексей Фомичев - За гранью восприятия

… Взмах – свист. Взмах – свист.

Клинок рассекал воздух, постепенно ускоряя вращение, пока не превратился в размытый, плохо различимый силуэт. Взмах – свист…

– Толик, положи игрушку. Не надоела еще?

– Классная штучка! В руке сидит как влитая. А?

– Это не хуже, – качнул в ладони чекан Марк. – Им ты черепушки проламывал?

– Им, – нехотя произнес я.

– Ладно, хватит! – Сергей хлопнул рукой по колену. – Мы тебя выслушали… в меру своих сил поверили. Пора подводить итоги.

– Точно, – хмуро подтвердил я. – Пора…

И обвел комнату взглядом.

Это была моя комната. В моем доме. Куда я пришел три дня назад. Вернувшись из трехгодичного турне по иным мирам.

… На этот раз Ворота смилостивились и пустили меня обратно в мой мир. В него я вошел, точнее, влетел спиной вперед, продолжая давить на спусковой крючок автомата.

Ворота были настолько любезны, что выкинули меня туда же, откуда забрали, – в лабкорпус родной академии. Появление в таком виде – с огромным рюкзаком на спине, с автоматом в руках, в перепачканной одежде – вызвало бы переполох в студенческой среде и, возможно, закончилось бы в отделении милиции. Но коли начало везти, так до упора. Во-первых, было воскресенье, а во-вторых – вторая половина дня. Таким образом, мое появление никого, кроме пробегавшей мимо мыши, не напугало.

А дальше был небольшой марш-бросок до дома, взлет по лестнице на третий этаж (лифт как назло не работал), мировой рекорд по открыванию двери и дикое чувство облегчения (в хорошем смысле слова). Возвращение состоялось!..

Свалив трофеи в прихожей, я полчаса пролежал в ванне, потом отыскал в холодильнике кое-чего перекусить, а потом взял в руки телефон. И позвонил друзьям.

Разговор вышел коротким и энергичным. Уяснив, что я жив, здоров и моему существованию никто не угрожает, парни пообещали приехать через три дня. Приехали.

Сначала я выслушал все, что они обо мне думают после внезапного исчезновения. Потом пригласил в комнату, где на полу разложил добычу. И пока они изумленно взирали на трофеи, начал рассказ.

Парни слушали с открытыми ртами, вертели в руках холодное и огнестрельное оружие, перебирали фотографии, рассматривали удостоверение, листали газеты и атлас, пробовали на зуб золотые монеты и слитки.

Их отношение к моим словам можно было отследить по мере продолжения рассказа. Настороженность – саркастическое недоверие – непонимание – удивление – изумление – офигение – ох… Ну, понятно.

И лоб мне трогали, и многозначительные взгляды друг на друга кидали, и пальцем по голове стучали, однако факты и доказательства пробили плотину недоверия. Эти сугубо прагматичные, абсолютно лишенные тяги к мистификации и не склонные верить в чудеса люди допустили мысль, что один из них побывал в других мирах. Что есть такая штука – Ворота, способная перекинуть человека в иное измерение. Что это не розыгрыш, не прикол, а истинная правда и ничего, кроме правды. Аминь!

После моего монолога и двух-трех сотен вопросов наступила пауза. Парни осознавали. Принимали в свое мировоззрение новую данность, привыкали к этой ставшей реальностью фантастике.

… Антон держал в руках мое удостоверение. Разглядывая его со всех сторон, привыкал к мысли, что их младшой – Артур – вдруг стал полковником. Толик рассекал воздух взмахами меча, Марк вертел чекан, водя пальцами по острию клевца. Только Серега сидел с пустыми руками, задумчиво глядя на кучу золота.

– И что теперь? – спросил он спустя пару минут.

– В смысле?

– В смысле, что будешь делать?

– Не знаю… Пятый курс надо закончить, диплом получить… еще? Не думал пока.

– Ты Жорку видел? – опустил наконец меч Толик.

– Звонил. Тот весь на нервах. Сказал, вы его достали…

Я глянул на Марка и Сергея. Как говорил Жорка – хозяин конторы, где я работал, – именно они приезжали два с половиной месяца назад к нему домой, когда стало ясно, что я исчез с концами. Разговор тогда шел на повышенных тонах. Жору, мягко говоря, взяли за шкирку и строго спросили: не твоя ли работа? Тот искренне возмутился и заверил, что к моей пропаже никакого отношения не имеет.

Видимо, его вид при этом был довольно убедителен. Парни поверили и попросили при первых сведениях обо мне дать им знать. Жорка пообещал. Нехотя. После памятного расставания отношения между ребятами и ним остались довольно прохладными и новая встреча теплотой не отличалась.