Саша Ино - Зверь. Слёзы Неба

— Тогда почему я связан с Колыбелью?

— Вампиры, познавшие боль превращения, чересчур чувствительны к колебаниям измерений. Они ощущают связь с Колыбелью каждой частицей их существа. Вот именно поэтому нефрит вытягивает из тебя всю энергию, вместо того, чтобы даровать ее. В моем измерении твоя сила не работает, вон, даже лапа перестала заживать… Ты здесь, как человек, беспомощен.

— Я заметил, — буркнул Натан. — Ну разве у тебя мог быть иной мир, Каруман?! Или правильнее будет называть тебя Каин?

— Как будет угодно. Ты должен собой гордиться, ты смог добраться до моего имени. У тебя много силы, Тимур.

— Ей, ей! — Джулиани с наигранной веселостью замахал здоровой рукой. — Так ко мне не обращались уже семьсот лет. Как непривычно! Называй меня лучше Натаном, имя, данное Джулианом, намного лучше имени моего отца.

— Как будет угодно… Натан.

Каруман печально оглядел своего нуклеара.

— И зачем ты меня сюда притащил? Уж, не для того, чтобы показать отчий дом.

— Прости, но сегодня ты умрешь, — отчеканил Каруман, и его слова повисли в воздухе тонким металлическим эхом.

— Как страшно, я должен испугаться твоих угроз? — Натан оскалился.

— Как тебе будет угодно.

— Вот заладил-то! — огрызнулся Джулиани, он посмотрел по сторонам и как-то нервно пригладил волосы. — Мерзкое место, не хочу здесь оставаться. Давай, верни все на свои места!

— Нет.

— Каруман, не беси меня!

— Я ведь не шутил…

Со словами Карумана из земли позади Натана выросла длинная прямоугольная плита из зеленого пульсирующего нефрита, поднимая в воздух пепельные ошметки и отражая в своей зеркальной глади двух вампиров, застывших в горькой нерешительности.

Натан ошарашенно посмотрел на плиту, а потом перевел удивленный взгляд на Карумана. Впервые в его глазах не было ярости или злобы, эти чувства уступили место тревожному недоверию.

— Каруман, ты опять хочешь меня наказать из-за людей? — спросил Натан. — Сволочь ты, Каруман. Притащил меня сюда, устроил спектакль… Думаешь напугать? Как же…

Вампир не мог остановить своего едкого монолога, но словами он лишь скрывал свое волнение и полное замешательство.

— Мне придется нарушить еще одно свое обещание, — проговорил Каруман, слова прозвучали блекло.

— Не удивлен!

— Это хорошо… Ведь мне придется причинить тебе боль.

Каруман расправил крылья и бросился к Натану. В следующее мгновение он с силой впечатал своего нуклеара в нефритовую стену. Джулиани оказался сидящим на земле и буквально приросшим спиной к камню. Он не мог высвободиться, нефрит лишал его всякой возможности двигаться.

Тремерс опустился на колени перед возлюбленным и, взяв его руки, прислонил к нефритовой стене ладонями вверх.

— Вот так, — прошептал он, поправляя длинные волосы Натана, спавшие вампиру на лоб.

— Типа сдаюсь? — прокомментировал свое положение Джулиани, вновь ставший язвительным и ироничным.

— Прости меня, я самый плохой нуклеар, ты заслуживал другого, — Каруман прикоснулся к щеке нуклеара и с печалью остановил свой взгляд на лице вампира.

— Не прощу, — зло кинул Натан, ерзая ногами и пытаясь высвободиться из нефритового плена.

— Так надо, возможно, в глубине души ты поймешь меня, — грустно произнес Тремерс.

Джулиани собрался с силами и пнул нуклеара свободной ногой. Каруман печально усмехнулся. В следующий момент он провел руками по бедрам плененного вампира, смотря, как Натан морщится.

— Я серьезно, Натан, так надо, — повторил Каруман. Вампир почти вплотную пододвинулся к своему возлюбленному. Он резко склонился и отрывистым поцелуем коснулся губ Натана.

— Не лезь ко мне! Придурок! — взвыл Натан.

— Больше никогда… Все, действительно, кончено, — произнес Каруман, гладя вампира по волосам. В его глазах застыла жалость.

Джулиани мгновенно прочел настрой нуклеара, и его наигранная ирония спала.

— Так ты не усыплять меня собрался? — почти беззвучно пробормотал Натан.

— Нет. Нет смысла продолжать агонию, мне придется тебя убить… Каруман на секунду зажмурился.

— Ты серьезно… Каруман…

С неба упал белый клочок, напоминающий снег, но на этот раз вниз парило белое перо. Вскоре за первым последовали следующие, застилая мрак небесной бездны хлопьями белоснежных пушинок.

— Слезы неба, плач вампира… — протянул Натан с заметной обидой. — Плачешь. Получается, ты все решил. Что ж, сволочь, это достойный финал… Естественно, Каруман, для меня ты оставил только смерть.