Саша Ино - Зверь. Слёзы Неба

Натан сделал шаг назад.

Теперь их с нуклеаром разделяла мертвая девушка, утопающая в кружевах белого платья и пышной шубе из снежинок, все сильнее и сильнее укутывающих ее хрупкую, но поблекшую красоту. Кудри каштановых волос, рассыпанные по снегу, смиренные черты лица, розовые нежные губы, глаза с сомкнутыми пушистыми ресницами, Марина словно спала, настолько спокоен и прекрасен был лик ее смерти.

— Ты не углядел ее смерти, — проговорил Натан, не спуская глаз с Марины. — Потому что все произошло по ее согласию. Я хотел сделать ее вампиром, но… Передумал.

Вампир поднял глаза на Карумана, теперь они блестели диким насмешливым вызовом.

— Ты подлое животное, — ледяным голосом произнес Тремерс, удостаивая нуклеара взглядом негодования. — Ты обманул ее, заставил поверить тебе. А сам воспользовался ее наивностью и убил! Как ты мог?!

— Мог, только я не хотел ее убивать. Я передумал в последний момент. Так вышло, — Натан засмеялся. — Что, Каруман, по-прежнему хочешь начать все сначала?

— Натан, мне жаль, но я беру свои слова назад, — Каруман прикрыл веки, объятые нервной дрожью.

— Как это на тебя похоже, — съязвил Натан.

— Я извинялся перед тобой, и я не раскаиваюсь. Действительно, я виноват. Отпечаток моих ошибок лежит на твоем сердце, делая его каменным. Но твоя невиновность в причинах не отражается на поступках, которые ты совершал. Ты должен за них ответить…

— Перед кем? — губы Джулиани растянулись в злой улыбке, дополненной выступившими клыками. — Перед людьми? Как банально. Ты, как всегда, неоригинален.

В подтверждение слов Натана земля под ногами вампиров треснула его злостью.

— Ты ответишь передо мной. Посмотри, — Каруман кивнул на Марину. — Она верила в тебя, она была ангелом, а ты ее убил. Зачем? Разве она не отличалась от остальных людей той добротой, об отсутствии которой ты заявляешь?! Так почему же ты забрал ее жизнь?

— Она была слишком наивной, слишком доброй и такой доверчивой, я не мог поступить иначе. Хотелось посмотреть на твою расстроенную рожу, — едко отозвался Натан. — Влюбленный козел, она ведь тебе нравилась?

— А тебе?

— И мне. Только это ничего не значит. Марина вся такая правильная и милая, прямо как ты. Тьфу, — Натан картинно сплюнул, — противно даже. Такие экспонаты жить не должны… К тому же, она была потрясающе вкусной. И, умирая, Каруман, она думала о тебе. Я был польщен, и тем приятнее было ее убивать, зная какую боль причиню тебе своим поступком.

— Животное… — с презрением бросил Каруман, — грязный, мерзкий зверь!

Деревья за спиной Тремерса вспыхнули, как спички, и даже снег оказался не в силах остудить их пламенной ярости.

— Да, — глаза Натана распахнулись и вспыхнули диким огнем, — наконец-то ты видишь мое истинное лицо! Так, что ты там говорил о любви???

— Я фатально ошибся лишь однажды, — с трудом произнес Каруман, борясь с пожаром в своей душе. — Ты был прав тогда… Во время обряда обретения нуклеара, мы не подходим друг другу. Мы не понимаем… Я должен был думать трезво, без эмоций смотреть правде в глаза. И мне стоило тебя тогда сразу прикончить, облегчив твои земные муки. Но я верил, что смогу обласкать и залечить твою израненную душу… Но нет! Сколько горя людям принесла моя любовь!

— Люди, люди, люди, везде только люди, постоянно люди, — Натан скривился злобой, вызывая дрожь в земле, — ты всегда о них думаешь. А когда будет Натан? Никогда! Даже теперь…

— Замолчи! Ты неисправимый эгоист! Тварь кровожадная, решившая, что тебя должны принять по определению таким, какой ты есть. Но никто не обязан терпеть твою злобу!

— Каруман! Как ты смеешь говорить мне такое?! После того, что люди со мной сделали! — завопил Натан, оскаливаясь и сгибаясь. — Мерзавец! Ненавижу!

— Ты понесешь наказание, Натан Джулиани! — спокойно проговорил Тремерс, выпрямляясь и смотря своему нуклеару в глаза.

— Иллюзия? — предложил Натан.

— Да, — отчеканил Каруман.

Мир вокруг снова накинул на себя синее полотно, разорванное и изрезанное серыми пятнами. Кровавый снег стал не меньше своего белого собрата из реальности. Музыка звучала теперь очень громко.

— Я ненавижу тебя, Каруман! Я отомщу тебе! — заорал Натан.

— Давай! Покончим со всем! — кивнул вампир.

— Once I ran to you. Now I'll run from you. This tainted love you've given. I give you all a boy could give you. Take my tears and that's not nearly all [4] «Когда-то я бежал к тебе, А теперь я рвусь от тебя И от твоей порочной любви. Я отдал тебе всё, что только может отдать парень. Возьми мои слёзы… И это еще не все!» © Marilyn Manson, «Tainted love». , — срывающимся от хрипоты голосом прокричал Натан в такт словам песни и ринулся на Карумана, выставляя вперед свою лапу.