Андрэ Нортон - Цирк повелителя зверей [Литрес]

Ларис с опаской приоткрыла глаза: было еще светло, но, пожалуй, день понемногу клонился к закату. До нападения Т’с’аи девушка успела разглядеть лодку, снабженную маленьким моторчиком. Наверное, с момента ее похищения прошло не больше пары дней. Куда за это время можно уехать? Разумеется, Ларис не знала наверняка, но полагала, что не сильно ошибется, предположив, что, возможно, сейчас они находились поблизости от первоначального места стоянки звездолета. Ах, если бы ей только удалось сбежать…

Заслышав шаги, Ларис повыше натянула покрывало, закрыв глаза. Ткань грубого плетения просвечивала, предоставляя хороший обзор. Девушка внимательно наблюдала за парой, вошедшей в комнату, — Т’с’аи и Т’к’ии. Ни один из них не обладал телепатической мощью Фанатика. Значит, либо это Т’с’эн, либо похитителей четверо и есть кто-то еще, незнакомый. Ларис прислушалась к беседе аборигенов.

«Не нравится мне это, Т’к’ии. Если айкизай убивать нельзя, то разве мы имеем право прикончить иное разумное существо?»

«В’э’ин говорит, так нужно, чтобы защитить остальных».

Ага, В’э’ин! Ларис тут же ухватилась за это имя: удалось даже мельком разглядеть образ, появившийся в сознании. Видимо, это и есть громкоголосый Фанатик. Кстати, вот что занятно: если Т’с’аи все еще спорил с товарищами насчет участи пленницы, то Т’к’ии ни на секунду не усомнился в словах В’э’ина. Видимо, Т’с’аи искренне верил в свою правоту, раз продолжал возмущаться, хотя друзья явно не разделяли его точку зрения. В голове у девушки понемногу зрел план.

«Т’с’аи, не глупи. То, что мы ищем, в сто раз важнее жизни какой-то инопланетянки».

«Может быть, и так. Но каждый может высказать свое мнение».

«Разве В’э’ин затыкал тебе рот? Нет. Мы тебя услышали, но дай хотя бы подумать, не торопись. Ладно, теперь твоя очередь охранять пленницу. Следи хорошенько, да смотри не засни от усталости, — велел Т’к’ии и добавил с усмешкой: — В’э’ин сказал, что днем никого не пришлет на смену. Похоже, наказать тебя решил за то, что ты ему перечил. Вот так-то, Т’с’аи».

Ларис забеспокоилась: уже поздно, а затевать побег ночью смысла нет. Плечо все еще болело, но, кажется, кровь течь перестала. Пожалуй, стоило поспать, набраться сил и с первыми лучами солнца попробовать улизнуть — тогда хотя бы видно будет, куда бежать. Надо хорошенько подумать… Однако Ларис тут же задремала, так и не успев разработать план.

Чуть позже девушка проснулась и в первый момент даже не сообразила, где находится. Она открыла глаза, уставилась в темноту, мысленно потянулась к Прауо и отпрянула в ужасе, поняв, что ее хвостатого брата рядом нет. Что случилось?.. И тут она все вспомнила. Ларис дернулась от пронзительной боли в плече, кровать скрипнула, и на звук моментально прибежал Т’с’аи с небольшим светильником. Туземец подозрительно уставился на пленницу. А затем появился и его айкиза: он тихонько стоял позади Т’с’аи, лишь фиолетовые глаза сверкали в темноте.

Ларис подняла глаза. Годами она была бесправной прислужницей, пока ее не освободили друзья. Она прекрасно знала, как важно задобрить власть имущих, всячески подчеркнуть их значимость и сделать вид, что лишь они тут принимают решения и отдают приказы. А еще можно изобразить из себя несмышленого ребенка: детей никто не боится, от них не ждут подвоха. Девушка поежилась и облизнула губы.

«Плечо болит. Можно воды?» — отправила она едва слышное мысленное послание, предусмотрительно добавив ощущения: боль, страх, беспокойство и смятение.

Т’с’аи чуть оживился; туземец извлек откуда-то кувшин с водой, наполнил чашу и помог девушке напиться. Ларис всячески преувеличивала свою слабость; стоило Т’с’аи ее коснуться, как она в ужасе отпрянула, нарочито округлила от страха глаза и позволила себе добавить в послание нотку паники, присовокупив к ней острую боль в плече. Т’с’аи был настолько близко, что Ларис без труда различала его эмоции даже без помощи айкизы: туземец сильно разволновался из-за раненой, перепуганной девочки; а вскоре, как только айкиза передал ему переживания собеседницы, к этому прибавилось еще и отчетливое, тяжелое чувство вины.

Ларис даже уловила кое-что из эмоций самого айкизы: тот расстроился из-за состояния пленницы и вины хозяина. Тревога, как хмурая туча, затянула разум айкизы; он словно бы скулил про себя из-за того, что ничем не может помочь Т’с’аи.

«Если уж я это разбираю, — подумала Ларис, — значит, и Т’с’аи тоже, и задачу это ему явно не облегчает». Оба они, айкиза и лиомса, без конца пережевывали собственную тоску и тревогу, с каждым новым посланием лишь накручивая друг друга.