Ольга Хожевец - Отрыв [СИ]

Тарас крякнул и замялся, и я счёл нужным вставить:

- Чушь. Все нормально будет.

- А то, - согласился механик. - Теперь точно.

И продолжил:

- Комбат и не сообщал никуда, не хотел сор из избы выносить. Сказал - сами разберёмся. Но Мосин прознал-таки как-то. Ну, ясно, что стуканул кто-то, но кто - неизвестно. Так Мосин позвонил Бате по "экстре", связь недешёвая, сам понимаешь, и добрых полчаса вваливал ему по первое число, Батя потом сутки ходил багровый, как пион. И... в общем, Мосин на днях приезжает. Все готовят шеи.

Тарас поёжился и тут же успокоил меня:

- Ты не бойся. Раз сразу "поводок" не включили, уже и не включат, а так... Дальше фронта не пошлют. Главное - веди себя паинькой.

- Ладно, - согласился я.

Вести себя паинькой - это не сложно. Это я сумею.

К приезду Мосина я уже мог ходить, и меня перевели на настоящую гауптвахту - в бетонное зданьице на окраине базы, наполовину бункер, одним боком скошенной плоской крыши вросшее в асфальт. Единственное окошко "губы", забранное мелкоячеистой сеткой, с внешней стороны находилось ниже уровня колен стоящего человека, а с внутренней - под самым потолком, и чтобы заглянуть в него, приходилось подтягиваться, цепляясь за неудобный бетонный уступ. Это упражнение я и проделывал с регулярностью идиота. Во-первых - ради тренировки, во-вторых - ради хоть и скудного, но все-таки обзора. И в-третьих - потому, что больше на губе делать было решительно нечего.

Ко мне никто не приходил. Прибытия полковника ждали в любой момент, и к охраняемой зоне не подпускали даже Тараса - я видел его пару раз в окошко торгующимся с караулом, но торг так и закончился ничем. Механик помахал мне рукой издалека - не унывай, дескать. Я и не унывал. Мосин, конечно, хитрый жук, но ничего особенно плохого я от встречи с ним не ожидал.

Полковник отчего-то задерживался, и дни ползли один за другим - медленно, как сонные черепахи. Отдых не шёл впрок; я извёлся от безделья и скуки, глядя на мир сквозь окошко двадцать на сорок сантиметров, бесконечное число раз измеряя шагами размеры камеры - четыре на четыре с половиной да по диагонали шесть. Отлёживал бока на жёстком топчане. Иногда я слышал гул не слишком далёких взрывов: ПВО базы расправлялась с ракетными атаками - успешно, но что-то слишком часто в последнее время возникала такая необходимость. Интереса ради я попытался прикинуть, сколько ракет и какого класса понадобится, чтобы пробить центральную защиту. Цифры получились внушительными, но при условии сосредоточения усилий - вполне досягаемыми. Веселья этот вывод мне не прибавил. Противно было сидеть взаперти в каменном мешке и думать о том, что на твою голову может свалиться ракета.

Появление Мосина, столь долгожданное, я проспал. Подскочил однажды от скрипа тяжёлой стальной двери (и почему тюремные двери всегда скрипят?) - и обнаружил в камере полковника, уставившего на меня неотрывный взгляд по-совиному круглых глаз. Я аж вздрогнул - в первый момент сцена показалась мне продолжением ночного кошмара.

- Ага, - сказал Мосин. - Боишься. Правильно боишься. Знает кошка, чьё мясо съела, э?

Я недоуменно потряс головой.

- Встать! - скомандовал полковник. - На выход.

На ступеньках крутой, ведущей вверх лестницы Мосин пропустил меня вперёд, и на свет нового, недавно занявшегося дня я вышел первым; последние отблески грязновато-алой зари ещё окрашивали восточную сторону неба, и склоны гор, до которых пока не доползли лучи солнца, имели неприятный багровый оттенок.

- Напрра-во! - раздалось из-за спины. - Десять шагов вперёд, ша-агом арш! Стой! Налее-во.

Бездумно, на автопилоте выполняя команды, я оказался лицом к тому, что увидел ещё из проёма двери гауптвахты - увидел, но никак поверить не мог, потому что не укладывалось такое в голове.

Шеренга из шести человек. Одеты все в чёрное, и на головах - шапочки-"ночки", опущенные на лица. В руках - взятые наперевес - ружья. Не плазмобои, не лучемёты даже - ружья! Древнего образца помповухи. Ритуальное оружие, в современной армии выполняющее только две функции. Одна из них - салют над могилой павшего бойца. Вторая - расстрел.

Расстрельная команда.

Я стоял перед ними, спиной к глухой стене "губы", и шершавый ветер-суховей ерошил отросшие космы моих волос, а я всё не мог поверить.

Мысли вымело начисто.

В голове вращался бессмысленным колесом лишь один вопрос.

За что?

- Согласно Уставу Вооружённых Сил Федерации, - равнодушной скороговоркой зачастил Мосин, - согласно статьям... по решению...