Ник Перумов - Мои путешествия с Кларой Хюммель

Не обращая на это никакого внимания, Клара возилась с чем — то возле левого локтя Леандры.

— Verdammt noch mal [27] Проклятье (нем.) !

Поверх дергающейся Леа легло что — то плотное, скрывшее всё, кроме левой руки.

— Кассиус! — голос у Клары был словно горный камнепад.

— Я здесь! — немедля откликнулся голос чародея откуда — то сверху. — Нашла, дор… Клара?

— Иди сюда и без этих твоих шуточек! — рявкнула волшебница.

Леандре, лежавшей совершенно без одежды под каким — то покрывалом, сейчас, однако, было совершенно всё равно, смотрят на неё мужские глаза или нет. Не было ничего, кроме боли.

Кассиус появился вместе с пунцовым до самой шеи учеником Юлием.

— Это как раз вбуравливающийся симбионт и есть, — тон хозяина сделался сух, деловит и чуть ли не холоден. — Нет — нет, позволь мне. Тут скальпелем направо и налево полосовать нельзя. Оставишь девочке шрамы на всю жизнь, которые вдобавок никаким чарам не поддаются…

— Анестезия?.. — госпожа наставница звучала как — то непривычно робко.

— Ни в коем случае. Эта тварь мутировала. Анестезия для неё всё равно, что земляное масло для пламени — руку разорвёт запросто. Держи её крепче, Клара! Здесь, повыше локтя. Юлий — держи пониже! Не пялься, держи!..

— У — а—у! — что — то с хрустом лопалось, рвалось, вытягивалось словно из самой кости. У Леандры всё померкло перед глазами, градом катились слёзы, но сознания она, увы, не потеряла.

— Всё! Уже всё! — Кассиус швырнул в подставленный учеником таз нечто бьющееся, окровавленное, колотящее по днищу костяными наростами и хвостом. — Вот теперь анестезия!..

Вместо этого, однако, Клара просто положила ладонь Леандре на глаза — и интерн провалилась в спасительную черноту.

В приключенческих романах всё из той же книжной лавочки «Дно Миров» герой, очнувшись после долгого беспамятства, как правило, слышит разговор не подозревающих о его пробуждении либо пленителей, либо спасителей, откуда узнаёт Много Ценного.

Увы, на случай Леандры это не распространялось. Открыв глаза, она с некоторым изумлением обнаружила себя совершенно одетой, укрытой плотным пледом, и лежащей на роскошной оттоманке, а рядом, на придвинутом канапе, устроился ученик Юлий.

Который самым наглым и недопустимым образом держал Леандру за руку.

— Ах! — она отдёрнулась.

— О! — подскочил ученик.

Оба мучительно покраснели. Да что ж это такое?!

— Госпожа Леандра, — наконец выдавил Юлий. — Как вы себя чувствуете? Не желаете ли чего?

Леандра затрепетала ресницами. Зловредная Крокордилия, конечно, тут же подпустила бы шпильку — «ты, сестрица, глазками стреляешь, что арбалетчики Вольной роты!»

Чувствовала она себя куда лучше. Можно сказать, прекрасно чувствовала! Только желудок, совершенно опустошённый, решил, что сейчас самое время заявить своей хозяйке решительный протест.

— Д — да, любезный ученик Юлий… Я бы что — нибудь съела…

— Ужин уже подаётся, — засуетился юноша. — Разрешите вам помочь, госпожа Леандра…

Сапоги стояли рядом, совершенно сухие, словно и не хлюпала в них совсем недавно спрутова слизь.

Из малой гостиной на втором этаже, где лежала Леа, они спустились по дубовой лестнице вниз, в гостиную, очевидно, «большую», где и обнаружилась госпожа Хюммель за столом напротив господина Кассиуса Максимилиана.

Скатерть была белейшая, подан был тонкий фарфор со множеством вилок, вилочек, ложек, ложищ и прочих приборов. Стояла откупоренная бутыль вина со следами пыли — верно, долго ждала своего часа.

— Леа! Оправилась?.. — госпожа Клара поднялась, шагнула к ней, обняла за плечи. — Как рука?

— Которая? — глуповато переспросила Леандра.

— Левая! В которой, гм…

— В которую забурился симбионт. Но мы его удалили, юная госпожа Маллик, не беспокойтесь…

Рука ничего не чувствовала, о чём Леандра немедля и доложила.

— В рубашке родилась, — с важным видом объявил Кассиус. — Тварь глубоко проникла, почти до надкостницы. Ещё немного, и —

— Оставь подробности, Кас, — кажется, Клара сменила гнев на милость. — Юлий! Будь ласков, налей госпоже интерну бульону.

Как, только бульону? — возмутился желудок.

— Бульону. А то снова устроит… извержение. Ешь, Леандра. Дорога впереди длинная. Восстановишься и завтра в путь.

— Отчего, Клара? Куда вы так торопитесь? У вас же целый год? Погостили бы, отдохнули…

— Да мы только что выступили, Кас. От чего отдыхать? От встречи с банальным мандуком и не менее банальным спрутом?