Олег Николаевич Верещагин Клятва разведчика

Я опять не спал – сидел возле землянки и думал, что сейчас очень стильно было бы покурить самокрутку. Было звёздно‑звёздно и довольно холодно для второй половины мая. Канонады не слышно…

Есть ли на свете вещи поважнее жизни? Я попытался проанализировать причины своих поступков. И вдруг понял, что мною движет целый комплекс желаний…

– мне хотелось мстить.Об этом я подумал в первую очередь, но само желание было ещё робким‑робким и слабеньким, потому что я понимал – это не моё время, это просто история, данность, то, что было и что не изменить. Но это желание всё‑таки имелось. Мстить и за себя – за то, что меня били, что заклеймили номером, что издевались… И за других. Да хотя бы за сожжённую деревню и труп изнасилованной и повешенной девчонки.

– мне стыдно было стоять в стороне.Это желание было определяющим, наверное. Русские чаще всего ярко выраженные индивидуальности, но почти никогда не бывают индивидуалистами. Раз все вокруг – и тем более, все, кто мне лично симпатичен! – делают какое‑то дело, то как‑то неловко отойти в сторону и начать пить холодную колу под зонтиком.

– мне было интересно.Да‑да, как это ни ужасно – именно интересно. Ну с кем ещё такое случится?! Кому ещё доведётся такое пережить?! Интерес был жгучим – с таким вот интересом карабкаются на скалу или идут по болоту; а вот ещё шаг – и… ау?! Нет, стоп, ещё шаг… ещё… И мысль о том, что каждый следующий шаг может стать последним, буквально накачивала кровь адреналином. Ууххх, кла‑асс!!! Смешно, но так…

– я хотел проверить себя.Да‑да, именно это глупое, хрестоматийное желание, которое сейчас многие отрицают и принимают за пережиток, атавизм. А чего я стою? Вот смогу я завтра сделать так, чтобы вышки не открыли огонь? Смогу я стрелять, бегать, прыгать, реагировать быстрее, чем те, другие, враги?!Когда я думал о том, что кто‑то из них может оказаться быстрее, метче, ловчее – мне становилось страшно. Но это был сладковато‑затягивающий страх, толкающий проверять себя снова и снова…

Да вот, пожалуй, и всё… но это уже целый комплекс причин. Странно, но среди них не было желания сражаться за Родину. Я не мог воспринимать это государство, как своё. Я вообще не воспринимал тут государства, как такового – вокруг были оккупанты, мы прятались от них в лесу, Москва, Сталин, Красная Армия были далеко и я не думал, что помогаю им одержать победу. Триколор, который я считаю своим флагом, тут скоро поднимет власовская армия предателей. А злобные деды в моём времени размахивают знамёнами, которым тут буквально поклоняются. Хотя бы вот такой пример.

– А ты чего тут сидишь?

Я поднял глаза. Это была Юлька – она шла откуда‑то из леса, без пистолет‑пулемёта, но на поясе висели финка и маузер. Мне вдруг захотелось спросить, каково ей в одной землянке с четырьмя пацанами, но за такой вопрос можно схлопотать с размаху по морде и в моём времени, а уж тут…

– Не спится, – усмехнулся я. – Ночь перед боем. Всё такое. «Войну и мир» читала?

– Ну читала, – пожала она плечами. Потом подумала и поправилась: – Начала. Мы в школе ещё не проходили, я попробовала сама, но не смогла… – в голосе девчонки послышалось раскаянье в своей тупости. – А ты что, правда читал?

– Ну… читал, – кивнул я. Юлька присела рядом, вытянула ноги.

– И что там про ночь перед боем?

Упс.

Я лихорадочно стал вспоминать мельком прочитанную сцену из этого скучнейшего романа – ну, где Петя Ростов сидит возле телеги и… что «и»? Так и не вспомнив, я пояснил:

– Вообще. Мысли всякие.

– А, – понимающе кивнула она, достала финку и начала строгать палочку, подобрав её из‑под ног. – Здорово ты дерёшься. Поучишь?

– Если будем живы – то конечно, – не без юмора ответил я, но Юлька сказанное восприняла совершенно серьёзно:

– Ну, это конечно…

«Стихи, что ли, её почитать?» – подумал я. Вздохнул и сказал:

– Звёзды красивые.

– Красивые… – она кивнула. – А вон Луна… Как ты думаешь, там жизнь есть?

«Есть ли жизнь на Марсе?» – промелькнула у меня ироничная фраза. Я ответил:

– Нет. Там даже воздуха нет.

– А может, они внутри планеты живут, – возразила Юлька. – Как у Уэллса. Ты не читал?

Если честно, я даже не понял, какую книгу она имеет в виду [Роман английского писателя Герберта Уэллса «Первые люди на Луне». ] Но, чтобы не показаться полным пнём, я спросил:

– А ты не читала «Луна – суровая хозяйка»? Хайнлайна, писателя американского?