Александр Голодный - Будущего нет

Мгновенно раздев любимую, уложил ее в ванну, под теплую струю. Скинув рубашку, замочил вместе с платьем в тазу с холодной водой. Набрав пластмассовый ковшик – ничего другого под руку не попалось – холодной воды, дал запить жене таблетки. Три, для гарантии.

Лежащая в горячей воде, Лена, кажется, понемногу стала успокаиваться.

Вот и не верь лекциям о вреде пьянства! Нашла девочка приключения…

Сам Сергей не ощущал ничего. Был собран, спокоен, в крови еще гулял адреналин. Прикончил двоих… туда им и дорога, тварям! С ножами по улицам ходят, уроды незалежные. Интересно, когда найдут? Хорошо бы только утром. Их с Аленкой вроде никто не видел, отпечатки пальцев лишь на кинжале…

Кинжал!

Задвинув таз под ванну, чтобы не увидела жена, на ощупь переложил железку вместе с платком в воду. Проверил сумочку. Удивительно: пятен крови нет.

– Ты убил их, Сережа.

Лена смотрела ему в глаза. Почти нормальным взглядом. Ну, и славно.

– Да, Аленушка. Иначе они убили бы нас. Не веришь?

Он поднялся, сделал шаг к выходу. Девушка испуганно схватила мужа за руку. Красиво качнулись мокрые, манящие груди:

– Сержик, не уходи!

– Я на минутку. Принесу кое-что. Не волнуйся, Аленушка.

Рука ослабла.

За дверью ванной стоял отец:

– Что там, сынок? Плохо ей?

– Уже лучше, папа. Перепугалась сильно, стошнило, платье запачкала…

– Вот горе! Кто же знал?

– Пап, не переживай. Я там вещи замочил, ладно?

– Оставляй, завтра Наталья постирает.

С кинжалом?

– Да мы и сами справимся. Папа, где нам ложиться?

– Вон в ту комнату, Олеся уже постелила. Твоя-то дойдет?

– Донесу.

– Добро.

Кивнув, батя направился на кухню, откуда раздавались женские голоса. Похоже, столы убраны, дамы моют посуду.

Пройдя в комнату школьницы, Сергей забрал листок, быстро вернулся назад. Лена испуганно дернулась, прикрыв грудь рукой, потом расслабилась, узнав мужа.

– Аленушка, пока вы с Олесей… пили, мне приснился сон. Из будущего. На, прочти.

По мере чтения глаза жены наполнялись ужасом. Опустив намокший в руке лист, посмотрела в глаза устало присевшего у горячей ванны супруга. Лицо девушки исказилось. Обхватив мокрыми руками шею Сергея, Алена разрыдалась.

Потом он снова поил жену водой, нежно, словно маленькую, вымыл мягкой губкой. Лекарство подействовало, супруга опять не держалась на ногах, у нее сами собой закрывались глаза. Все, шок прошел.

Спрятав кинжал под корзиной для грязного белья, насыпав стирального порошка в тазик, завернув жену в большое махровое полотенце, Сергей на руках вынес ее из ванной комнаты. На пути встретилась Наталья, тихо спросила:

– Как она, Сереженька?

– Уже заснула. Завтра совсем хорошо будет.

– Ну, дай Боже…

Постель им, конечно, организовали роскошную. Укладывая голенькую Аленку, накрывая жену новой двуспальной простыней, Александров поневоле подумал о том, как хорошо бы сейчас…

Наверное, организм так требует психологической разрядки. Вот, бандеры поганые! И здесь все не слава Богу.

***

Утром его разбудили пение птиц и солнечный луч, прошедший в щель между шторами. В квартире стояла тишина. Вспомнив случившееся, посмотрел на жену. Немножко еще бледновата, но дышит нормально, спокойно.

Значит, все хорошо. Можно было бы поваляться, но наличие рядом обнаженной супруги настраивало мысли строго на определенный лад. Нет уж, нечего мучиться, лучше размяться.

Надев спортивные штаны, бесшумно ступая босыми ногами по немецкому паласу, Сергей отправился в зал.

Женщины вчера все убрали, отодвинули в угол стол. Свободного места – валом. Взяв в углу замеченные еще накануне батины гантели, Александров приступил к зарядке.

Качественно разогревшись, закончил упражнения в привычном стиле – боем с тенью и длинной сборкой, использовав вместо ножа лежавшую на полке книжного шкафа школьную линейку. Вспомнившиеся отдельные вчерашние моменты добавили азарта и самозабвенности, поэтому, только остановившись, Сергей понял, что за ним наблюдают.

В дверном проеме стояла Олеся. В очень небрежно запахнутом и несколько коротковатом домашнем халатике.

Девушка улыбнулась:

– Впечатляет.

Маняще покачивая крутыми бедрами, неспешно подошла вплотную, прошлась томным, загадочным взором по разогретой мускулатуре Александрова.

– Ты прямо, как Чак Норрис,.. братик. Только гораздо симпатичнее.

Старательно удерживая взгляд, чтобы не опустить глаза на выпирающие из проймы большие, налитые груди, Александров уточнил: