Александр Голодный: Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона

Снова расстилается ковер золотых искр, сияет и переливается перламутр их оболочек. Теперь знаю точно – полупрозрачная сфера вокруг блестящего ядра – это последняя прожитая жизнь. И чем ярче и чище перламутр, тем больше было в человеке добра, любви, справедливости и благородства.

Интересно, а как выгляжу я?

Невозможное, наполненное божественной энергией пространство, оказывается, слышит мысли и исполняет желания.

Словно огромное зеркало окружило со всех сторон. М-да… Теперь понятно, почему так слабо ощущается теплое дыхание Всевышнего и откуда идет замораживающий чувства холод. Расплавленное золото во льду, кипящий металл, окруженный выстуженной броней заросших инеем сверкающих кристаллов. Просто новогодняя снежинка. Только праздником и весельем от белой фигуры не тянет. Слишком остры пики и опасны зазубренные грани. Вот во что превратилась ледяная пустыня личного кладбища.

Понятно, почему образующие прихотливый и гармоничный узор потоки искр стараются держаться в стороне.

И также понятно, почему для меня не нашлось места в общем рисунке. Убийца не укладывающегося в уме количества людей, человек, не один раз применивший самое страшное оружие в истории миров. Человек ли после всего совершенного?

Мысленный вопрос остался без ответа, зеркало плавно растаяло в бесконечном пространстве межвременья.

Что же, задам следующий вопрос: куда мне теперь?

Тишина…

Уточняю: да, я знаю, что совершил, и не ищу оправдания. Приму воздаяние, как и положено офицеру – с достоинством и честью.

Распахнулись сияющие порталы двух врат. В один немедленно устремился плотный поток душ. Вспыхнув на краткий миг в полотне малинового пламени, став чище, ярче, вобрав в себя перламутр оболочки, искры исчезали. Они уходили в миры, к новым рождениям и человеческим жизням.

Другие врата замерли в мрачном одиночестве. Запредельным, суровым, непознанным и нечеловеческим тянуло от затянувшего их жемчужного полога. Шагнув туда… да, станешь ангелом. Или демоном. Фигурой другого уровня, других масштабов и других миров. И уже точно не человеком.

Вот как? Получается, я должен выбрать сам. И нет даже намека на возможное наказание. Божественная логика – позволить человеку идти своим путем, самому принимать решение.

Непростой выбор. Забыть навсегда о друзьях и любимых, стереть воспоминания трех жизней, полные горечи потерь и радости приобретений, или помнить всегда и все, но в ином качестве и обличье, не имея возможности быть снова на равных с людьми.

И если быть до конца честным – не тянет меня ни влево, ни вправо. Не трусость, нет… Как будто что-то недоделанное, словно кто-то забытый ждет от меня помощи.

Чуть помедлив, распахнулся еще один портал. Небольшой, темный, знакомый. Зов шел оттуда. Долетел отзвук тепла и братского участия двойника-напарника, человека, с которым мы делили одно тело на двоих.

Решение принято. Темнота обожгла ледяной вспышкой.

– …ксандр Владимирович, попробуйте еще раз вспомнить и представить те ощущения, которые вы испытали при встрече объекта «Альфа» с призраками в метро.

Ворвавшееся в бытие сознание стремительно подключает привычное тело, наполняется чувствами и ощущениями, личная память дополняется обрывками воспоминаний двойника. Хаотичными и несистематизированными, но многое улавливаю. Ого, сколько времени прошло! Месяцы. А там – мгновения.

Словно слабый разряд тока проскочил от макушки до пяток, заставив почувствовать тело целиком. Одновременно окружающий мир окончательно обрел реальность. Открываю глаза. Лежу в ложементе внутри установки типа томографа, голову холодит металл электродов. Они же подключены к груди и спине, в вене, закрепленная пластырем, торчит игла капельницы.

Неслабо взялись за истинного хозяина оболочки. И это скромно называлось «послужить российской науке»? Ну, Илья Юрьевич!..

С явственным оттенком скуки голос продолжает вещать:

– Особенно важны моменты, характеризующие наполнение силой и уве…

С судорожным глотком дающий указания поперхнулся.

Ага, догадываюсь, что остановило научного работника на полуслове. Упершись руками, легко выкатываю ложемент из сканирующего блока, сажусь, отлепляю первый электрод. Мужчина в белом халате, полностью зависнув, смотрит на дисплей большого монитора, потом нерешительно переводит взгляд. Глаза изумленно расширяются. Фирменная ухмылка Черного Теха определенно нагнетает жути. Ладно, хватит издеваться: