Александр Голодный - Частица хаоса

С чего все началось? Наверное, со снов. Легких фантасмагоричных видений, которые нормальный человек забывает сразу после пробуждения. Отсюда, кстати, вывод: или сны приходили не совсем фантасмагоричные, или я не вполне нормален. Или обе причины вместе.

Как и положено новизне, лучше всего запомнился первый. Тот, где я оказался…

***

Сэр, головной дозор докладывает: вышли к деревне. Посты противника не обнаружены. Похоже, гуки дрыхнут в своих хижинах, капрал.

– Хорошо, Майк.

Пока операция развивается точно по плану. Редкий случай в этих проклятых джунглях. За спиной остались ночная высадка с вертолетов и марш-бросок по разведанной парнями из Форт-Брэга тропе. Там мы были хорошей мишенью для вьетконговцев, пара пулеметных очередей могли легко ополовинить передвигающиеся цепочкой отделения. Теперь мишенями станет кто-то другой.

Повернувшись, негромко командую в густые предрассветные сумерки:

– Джонсон, передать по цепи: приготовиться к рассредоточению.

Только на последнем слове замечаю бойца, почти полностью слившегося с черной в полумраке зеленью. Его выдают белки глаз. Лишь затем захватившее ориентир зрение обрисовывает смутный контур фигуры солдата.

– Да, сэр.

Джонсон черный. Нет, мы, из Мэна, не такие расисты, как чокнутые парни из Алабамы. Но все-таки чернокожий – это не белый человек. Да, он исполнительный, крепкий парень, голова варит нормально, с ним можно поболтать о всякой всячине вне строя…

Вот только он другой. Дело даже не в цвете кожи. Вывороченные губы, приплюснутый нос, походка, как у гориллы, и такие же длинные руки. Про запах уже молчу. Мы все разим однозначно не розами в проклятой душной жаре, но пот Джонсона бьет по обонянию, как запах хищного зверя. Странное дело – за малышкой Мэгги я такого не замечал, а уж потели, кувыркаясь в постели, мы на совесть.

И в постели, и на заднем сидении отцовского «Шеви». То лето выдалось жарким, что на солнце, что на чувства. Последнее мое лето перед армией.

Светло-шоколадная кожа, увесистые круглые груди, вздернутый аппетитный задок… А как она стонала низким, слегка хрипловатым голосом, когда я запускал маленького Дерека на второй заход!

Поддавшись воспоминаниям, невольно отпускаю чувства. И сразу накатывает желание. Дьявол, как мне этого не хватает! Проклятые джунгли, проклятая война и проклятые гуки!

У них даже баб нормальных нет, одни желтые плоские «доски» с ненавистью в узких глазах. Нет, сайгонские проститутки свое дело знают, но это совсем не то. Никакого сравнения с нормальной американской девчонкой, решившей «отведать сахарку» с приглянувшимся парнем.

Скорее бы это все закончилось, мать его. Вернусь в Портсмут, отловлю мулаточку Мэгги и покажу ей, чего стоит крутой пехотный капрал. И как стоит у настоящего бойца, само собой.

Оторвавшись от приятных мыслей и воспоминаний, замечаю, что солдаты все так же почтительно ждут, когда командир закончит раздумья. И это правильно. Неплохо я их вышколил.

Ну, а то, что перенёсся мыслями домой… У меня это бывает. Дерек Хофман не железный. Хотя подчиненные считают по-другому. И пусть так считают дальше.

– Вперед, бойцы. Рассредотачиваться и занимать позиции без дополнительной команды.

– Да, сэр.

Розовый рассвет осветил джунгли, когда два моих отделения уже взяли деревню в полукольцо. Пулеметчики на флангах, лучшие стрелки по центру. Впрочем, у меня все стрелки лучшие. Было одно исключение – капрал Крайновски. Кто этому недоразумению доверил чин капрала и подчиненных – тот еще вопрос. Думаю, что похлопотал капеллан учебного центра. Я недоделанному поляку даже звание рядового первого разряда в жизни бы не присвоил. Ни скомандовать, ни мозгами пошевелить, ни научить, ни заставить. Но есть справедливость на войне: ушлепок поперся отливать в кусты и напоролся на вьетконговскую мину. Одна польза от дурака – нашел работу саперам. Теперь я командую двумя отделениями, а если верить лейтенанту Лонгу, то впереди взвод и знаки различия сержанта. Заманчиво, дьявол побери!

Но сладкие обещания – первое дело, чтобы подчиненный совал в огонь личную задницу. И по своей охоте, кстати.

Джунгли за спиной наполнились утренними звуками. Птицы проснулись. Разноцветная пернатая сволочь, враг разведчика. Еще раз внимательно осматриваю в бинокль деревню. Полтора десятка соломенных хижин у залитого водой рисового поля. Залитого – это хорошо. Если кто рванет через поле, мои парни быстро покажут придурку, что такое охота на уток. Ладно, начинаем. Хватит гукам спать.