Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»

— Вот ты где, — послышался рядом недовольный голос Лилии. — А я тебя ищу.

— Что-то случилось? Я попросил Трактирщика хорошо накормить тебя и Марата и дать отдохнуть, — растерянно отозвался бывший страж.

— Спасибо, — в тоне девушки слышалась едкая насмешка. — Твой ученик пришел и сообщил, что нас будто бы отсылают к какому-то Библиотекарю.

— Это так, но помогать Хранителю Знаний — великая честь, мало кто в Трактире может о таком мечтать. А помощь ему сейчас действительно нужна. Надо спасти книги. К тому же мне будет спокойнее, если ты будешь рядом с ним.

— Спасибо, — повторила девушка. — Действительно, многие могут мечтать отсидеться за чужими спинами. Те, кто хотел этого, уже сбежали. Так что это слишком большая честь для меня! Нет, Лешага, я буду рядом с одним только мужчиной — с тобой. А книги — это, конечно, очень важно, но спасать их будет кто-то другой, уверена, желающие найдутся.

— Тебе нельзя идти в бой, — покачал головой Леха. — Это будет ужасная резня. Даже я прежде такой не видел. Не знаю, одолеем ли мы их. Врагов очень много, и они чрезвычайно сильны.

— Конечно, одолеем! — напрочь отметая сомнения, произнесла Лилия. — Ты бы слышал, о чем сейчас поет Тиль внизу на торжище, у тебя бы не осталось никаких глупых сомнений. Ты — настоящее воплощение боя, ты непобедим, и очень может быть, что бессмертен. Лешага — указующий перст Ноллана, — она задумалась, вспоминая слова, — «…на карте времени нам очертивший путь».

— Но ты же знаешь, что это бредни! — скривился Леха.

— Не знаю. Я знаю одно, что ты — мой мужчина, самый сильный, самый умный, самый ловкий и что ты победишь. И я буду рядом с тобой. А если вдруг посмеешь сложить голову в этом бою, я погибну там же, потому что зачем мне жить без тебя? Вот так, мой дорогой Лешага, «…чей взгляд разит врага на день пути». Можешь связать меня и оставить под охраной этого своего Библиотекаря. Я все равно выберусь, найду оружие и буду там, рядом с тобой. Да, Черный, ты ведь тоже не оставишь хозяина?

Каким-то образом учуяв, о чем говорит девушка, пес радостно завилял хвостом. Конечно же, не оставит. Какие могут быть сомнения.

— А если вдруг что-то случится с тобой? — Леха бросил последний свой козырь.

— Ты меня спасешь, — ни секунды не задумываясь, ответила дочь старосты. — Как тот «…рыцарь светлый с пламенем в груди». Как мой единственный и любимый. — Лилия порывисто обняла Лешагу. — Ну, пожалуйста, я же тихонько, я не буду лезть в самую гущу боя. Зато кто сможет повернуть назад, зная, что женщина осталась в строю?

Марат шел, не замечая, как назойливо колотит по груди автомат. Ему представлялся аэродром — таинственное и влекущее к себе место, с которого взмывали в небо удивительной красоты и мощи железные птицы, да что там птицы, настоящие подобия драконов! Лейтенант так и сказал, что на борту у них нарисованы головы с зубастыми пастями. Там, где прежде жил Нуралиев, таких имелось целых три. Они были надежно спрятаны в огромных сводчатых залах под землей, внутри холма. Даже в этом создатели железных драконов сохранили верность древним обычаям!

Как он мечтал увидеть хотя бы один такой… драконид припомнил вскользь брошенное лейтенантом словечко «истребитель-перехватчик». От самого названия веяло стремительностью и силой. Он смирял небесные выси, как подобало настоящему дракону. Марат никогда не видел, да и слышал впервые о таких самолетах, но заранее был влюблен в них. Конечно, ничего прекраснее в мире не могло существовать. Ну, может быть, только корабли эскадры Ноллана, которые Тиль именовал «межзвездными колесницами». Но никто не мог вообразить, как они выглядят. Юноша представил, как садится в огромную железную машину, взмывает в небо и мчится к Зарине. Ну, конечно, когда она увидит болтунишку Марата, который стал настоящим драконом, она поймет, кто все это время был рядом с ней.

— Эй, эй, ты, клыкастый! — громкий возглас отвлек его от завораживающих видений. Перед ним стоял крупный мужчина с торчащими в стороны завитыми усами. — Правда, что твой хозяин прорвам задницу надрал?

Чешуйчатый вдруг пожалел, что в дороге рассказал Тилю о схватке возле Деканата и о многом другом.

— Надрал, и не раз! — позволяя Усачу лишний раз убедиться в том, что все сорок восемь его зубов предельно остры, гордо заявил Марат. — Только он мне не хозяин. Он друг и учитель.

— Вот же брехло!

— Это я брехло?! — Глаза драконида сверкнули, и клыки вновь ощерились.