ВЛАДИМИР САЛИМОН - Происхождение точки росы

ВЛАДИМИР САЛИМОН

ПРОХОЖДЕНИЕ ТОЧКИ РОСЫ

НАШЕ ВРЕМЯ

***

Пустая трата средств и сил.

Чуть свет с больною головою

поднявшись, я провозгласил,

что мы растратчики с тобою.

Вчера смотреть ходили мост,

что строится через Лопасню.

На нем стояли люди в рост,

как декабристы перед казнью.

По небу плыли облака,

и грустно делалось ужасно,

и что веревка коротка,

и что все тщетно, все напрасно.

Что Милорадович убит,

а царь по-прежнему на троне,

и что в могиле Герцен спит,

и Ленин больше не в законе.

***

Мороз стоит, как в бане пар,

когда в печи горят полешки.

Их белозубый кочегар

во мраке колет, как орешки.

Нет чтобы фиговым листом

прикрыть свой срам приличья ради,

в парилке люди нагишом

карабкаются на полати.

Смыв смрад и грязь, целуют крест

и лезут в воду ледяную

с надеждой, что свинья не съест,

Господь не выдаст Русь святую.

***

Накрыло каплей дождевой

того, кто в миросозерцанье

мог погрузиться с головой,

надолго задержать дыханье.

Жучок, похожий на божка,

божок, что нам напоминает

головогрудого жучка,

глубокий сумрак прозревает.

В его глазах отражено

все, что от наших глаз сокрыто,

и нам понять не суждено,

чем сердце у него разбито.

***

Времени корректировка

извела меня, гадюка.

Поутру болит головка.

За окном клубится вьюга.

Это Фет напел мне в ухо.

Холод. Стужа. Мрак кромешный.

Милой в сердце моем глухо

отозвался голос нежный.

***

На нас нисходит Божья благодать.

Быть может, привезенные с Афона

дары волхвов дают себя нам знать

щемящим запахом одеколона.

Он щиплет ноздри мне среди зимы,

когда горят рождественские елки,

вонзая в толщу непроглядной тьмы

лучей колючих острые иголки,

и ладана, и смирны аромат

влекут к себе подобно блеску злата,

или еще сильнее – во сто крат,

чем самая высокая награда.

***

Последнее слово еще

не сказано, может случиться,

вдруг конь захрапит горячо,

в дверь к Вульфам сосед постучится.

Снежком припорошен картуз,

а может, бобровая шапка

пузатая, словно арбуз?

Нагольный тулуп иль крылатка?

О, нам до всего дело есть!

Что Пушкин приехал к нам в гости,

по дому разносится весть,

и слышится стук его трости.

***

Лес здешний умер было, но воскрес.

В лес ходят по грибы сосед с соседкой.

К реке питают дети интерес.

Мальчишки раков в речке ловят сеткой.

Борщевиком все поле заросло

с конца весны от краю и до краю.

Что именно в России привело

к упадку земледелия, не знаю.

По миру мы рассеялись давно,

а тех, что обитают здесь поныне,

тех погубило хлебное вино,

как эскимосов в ледяной пустыне.

Чтоб понапрасну не смущать народ,

я принужден пить в одиночку, тайно.

По праздникам престольным, коль припрет.

Иль невзначай, по случаю – случайно.

***

В условиях жизни суровых

решительно не достает

больниц для душевноздоровых,

где наш бы спасался народ.

Куда бы я мог удалиться

от дел и в больничной глуши

трудиться, трудиться, трудиться

во имя спасенья души.

Как русские интеллигенты,

как чеховские чудаки,

сомнительные элементы,

дурящие людям мозги.

***

Я обратил внимание на поле,

где рожь цвела, теперь полынь цветет.

Мышь для змеи – насущный хлеб, не боле.

Но мышь издохнет, и змея помрет.

У слов твоих оттенок грубоватый, –

мне говорят. – Нельзя ли понежней?

Всем хочется слегка витиеватой

поэзии на фоне серых дней.

Всем хочется поменьше грубой прозы,

побольше добрых чувств, красивых слов,

все от поэта ждут какой-то позы.

А я к позерству явно не готов!

***

Совсем как девочка на шаре,

стоит церквушка на холме,

что уцелела при пожаре

Москвы.

Белеет в полутьме.

Казалось – ветра дуновенья

достаточно,

чтобы она

навек была рекой забвенья

в мир чистых грез унесена.

Что равновесия не сможет

гимнастка юная держать,

подобно крыльям, руки сложит,

упав, не сможет больше встать.

***

Навстречу обрезке фруктовых садов

жена наточила ножи,

которыми прежде играть в поваров

спокойно могли малыши.

Теперь она прятать ножи под замок,

на ключ запирать их должна.

Ужели наш мир так ужасно жесток,

и участь детей так страшна?

***

Вновь облако в сумраке зимнем лица

легко выраженье меняет.

Оно, как ребенок, то мать, то отца