Андрей Каплиев - Latium Universum

Вероятно, эмоциональной легитимностью будет обладать государство способное адекватно ответить на вызовы научно-технологической революции в интересах благосостояния и безопасности общества. Именно конкурентоспособность и безопасность станут оправданием существования государственного суверенитета и монополии на насилие в эпоху глобализирующегося мира. Исследования существующих форм правления отвечают основным задачам развития страны в части подготовки управленческих кадров для реализации инновационной стратегии и социально-экономического развития. Но насколько легитимны их властные предписания, то есть на чем зиждется их право повелевать? На силе? Сильных боятся, но даже их властвование ограничено «правом на восстание». На богатстве? Но «оффшорные аристократы» (по выражению В.Ю.Суркова) – скорее заложники своих богатств, подобно древнегреческому герою Антею оторвавшись от родной земли, они лишены чести служения родной культуре.

Культурный базис – вот настоящее основание эмоциональной легитимности власти и мощи экономической надстройки. Сегодня наука находится в эпицентре столкновений цивилизаций. Перефразируя известное выражение Ф.М.Достоевского можно утверждать, что поле этой битвы в умах людей. Источником любой власти является народ, поэтому «разруха в головах» и «дрожь в коленях» чреваты крахом государственного колосса, потерей суверенитета над территорией.

Невидимая рука глобальных проблем душит человека в его же колыбели. Но, возможно, выход рядом? Может быть, уже назрела необходимость в смене типа взаимодействия между цивилизациями, в переходе от столкновений, войн, конкуренции, борьбы за ресурсы к сотрудничеству и кооперации? Международная космическая станция, Большой андронный коллайдер, Международный экспериментальный термоядерный реактор – это драйверы новой научной парадигмы. Но что дальше? Вот уже много лет перед учеными и философами стоит вопрос о стратегической цивилизационной инициативе (по выражению Ю.В.Громыко) способной изменить и господствующую научную парадигму и человеческие цивилизации.

КРИЗИС РАЗВИТИЯ

В двадцать первом веке человечество оказалась перед вызовом череды кризисов в самых различных сферах деятельности. Может ли предложить современная наука и технологии адекватный ответ? Или грядущие катаклизмы поставят ребром вопрос о жизнеспособности существующих научных парадигм, а, возможно, и самого феномена жизни на планете? В сложившейся духовной и политической атмосфере вполне может возникнуть новая научная парадигма, «творческая идея будущего» (Ильин И.А. Творческая идея нашего будущего. Книга раздумий и тихих созерцаний. М.2008.) повлияющая не только на Россию, но и весь мир. Кто знает, может быть, отсчет начала века двадцать первого начнется не на обломках башен-близнецов, а с дискуссии о том, как человеческим цивилизациям вместе жить дальше?

Существует нескольких ответов на вопрос куда направить неуемную и порой немирную энергию «умной толпы» (Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция. М. 2006). Один из вариантов ухода от реальности описал Станислав Лем в «Конгрессе футурологов». И ему вняли «криэйторы» виртуального мира «призраков в доспехах», «матриц» и «терминаторов». Но как пишут в московском метро: «Наркотики – не наша тема».

Возможно ли поставить идею общечеловеческого будущего в повестку реального политико-правового диалога между цивилизациями? И как распознать ее, скрытую информационным смогом, клубящимся над идолом потребления в пещере деспотии накануне Апокалипсиса?

Наверное, путем исследования действием в ситуации выборов. И выборов по формуле: кто не с нами, тот на последнем месте, последнего вагона поезда ушедшего в никуда. Рядом с общепланетарным хранилищем радиоактивных и прочих отходов. Согласитесь, уж очень обидно не иметь возможности бесплатно дышать чистым воздухом полной грудью? Особенно зная о потенциале российских молодых лесов по поглощению гигатонны CO2 (земля и океан планеты поглощают всего около двух гигатонн углекислого газа).

Как хорошо Владимир Высоцкий спел про то какие книги он с интересом в детстве читал. Звон клинков, рев океана и рвущихся парусов в приключенческих романах ценятся выше позвякивания ценных металлов и шелеста презренных купюр. Как получилось так, что героями нашего времени стали люди уже почти положившие души за «идею» обогащения? Наверное, даже киногерой Джек Воробей, обаятельный такой пират, к тому же экстремал по образу жизни (что, заметим, весьма импонирует современной молодежи), вряд ли ответит на этот вопрос.