Небольсин Анатольевич - Русская философия. Анализ истории. Том 2. Часть 3

Если одна природа торжествует, то другая испытывает перегрузки и напряжения. И видать по всему, в отличие от животного, человеку душевные перегрузки терпеть гораздо более болезненно, раз он изначально постоянно избирал такой себе путь – путь физических страданий и мучений во имя душевного комфорта. То есть стремился всегда туда и желал жить так, чтобы душа его испытывала максимальное с одной стороны сокрушение духа от своей беспомощности, как жертва Богу, а с другой стороны, раскрепощение и радость от единства с Творцом. Именно по этой причине, человек рисковал везде и, как показывают раскопки, делал то, что ему более всего тяжело 250 . Да, может не надо далеко ходить – сколько на Руси было подвижников благочестия, как они жили, как они ущемляли себя во всем, как постились и как носили на себе вериги. Оказывается все это не ново, а старо как мир. Многое ныне изменилось, но зримые перемены так и остаются лишь формальностью, а опыт единства с Самой Сущностью Божественного передан нам по наследству от самого изначального акта творения человека через бытие тех древних первобытных людей и потому единение с Ним нуждается в стимуляции в той же степени, в какой оная пребывала изначально. Не изменилось основное качество человека – потребность быть там, где более всего опасно и тяжело¹⁷³, ибо только лишь через сие безошибочно распознается то высшее счастье, которое невозможно затмить никакой болью или горем. Сие есть ключевая линия становления эволюции, а поэтому неизбежно будем ей следовать в самых сложных природных условиях вечной борьбы или даже обозримого отсутствия оной 251 . Нам надо следовать за Христом, то есть по собственной воле идти на страдания, как прообраз Христовой Голгофы 269 , чтобы жить вечно – в противном случае жизнь заставит идти на Голгофу насильно – либо неизбежны войны, либо изменится климат и все остальное вместе с ним.

б) Эту линию можно распознать из эксперимента ( кстати, результаты эксперимента нам пригодятся ещё много раз, ибо наделено свойством многогранности и для освящения каждой иной, новой исследуемой нами грани придётся к нему возвращаться вновь ниже по тексту ). Хотя так говорить нельзя, ибо это простое переложение эпизода из древнегреческой мифологии на современный понятийный язык. Итак, пусть обыкновенная палка выведена в вертикальное состояние равновесия. Если её отпустить, то по логике вещей оная упадёт. Но в жизни, как раз все иначе – палка стремится, как бы, восстанавливать равновесие после всех воздействий на неё. Казалось бы, что легче бороться за равновесие или нет? Понятно, что выдерживать вертикаль равновесия тяжелее, ибо это постоянное напряжение сил, но именно это и есть утверждение жизни. Под палкой в вертикальном положении подразумевается здоровье людей, на которое постоянно ежесекундно происходит покушение и оное постоянно восстанавливается от их воздействия. Эта странность поведения – есть лишь видимая часть айсберга, созерцаемая посредством природы, воспаленной грехом, для коей естественно падение. Эта видимая часть айсберга свидетельствует о том, что есть некий активатор такого поведения, вне коего нет возникшего образа бытия в равновесии. Пребывать в положении вертикали – самое тяжелое и проблемное, но, как оказывается, именно это востребовано равновесием, то есть жизнью и победа над смертью. Иными словами, видим мы, что именно в природе вещей живого бытия заложено это стремление быть в более тяжёлом, более трудном, а потому сие исповедует себя в том, что человек стремится туда, где ему более всего трудно – на вершину горы, в торжестве в бою к победе жизни над смертью 253 . Человек рад видеть не выгоду, а любовь и любящее его сердце, следующее за ним. Так как жизнь уже есть сама по себе проблема и трудность, то надо в любом случае решать её проблемы, терпеть и бороться – восстанавливать свое здоровье во всех реалиях. А так как жизнь не прекращалась никогда, то стало быть именно это определяющая белая линия в формировании цивилизации – человечество стремится туда, где тяжело жить в соответствии с этим же стремлением жизни к самому тяжёлому – сохранению равновесия¹⁷³, то есть отдается приоритет не более легкому, а безрассудному противостоянию в борьбе супротив всему иному вокруг, только лишь потому, что того требует естество жизни. Поэтому возник цветок, несущий в себе образ победы в противостоянии, просто в таком вот образе, в такой структуре его бытия – он держит свое соцветие на тоненьком стебле и высоко над землей – так труднее всего быть, так более отчетливее проявляется образ победы в тонкостях усложнения. Спаситель Иисус Христос не мог повести себя как-то иначе, кроме как жить и при этом продолжать любить даже в таких вот мучениях Голгофы, противостоя всем. Он явил Собой в этих адских муках всеобщего поношения Божественную Жизненную Силу, позволяющую жить вот так. То есть в этом смысле (здесь прослеживается адекватная логика) жизнь требует соблюдения самого принципа, то есть Он не мог пойти по легкому пути и своей властью освободиться и справедливо наказать всех – это удел слабости, удел мертвого, а не живого. Также как легче всего и логичнее всего не бороться за равновесие в здоровье своем, не восстанавливаться после покушения, а пойти по легкому пути, как это сделал Иуда Искариот. С другой стороны, жизнь должна торжествовать не усилием воли и силы духа, а любвеобильным миром, ибо только благодаря этому оная есть там, где тяжело, где естество любви лучше всего видно. Жизнь – это тяжело, смерть – легко, расслабиться и забыть про все и всех – означает умереть. Даже само Воскресение Его – не нарушение закона жизни, а как раз продолжение следования той же самой белой линии, где живое продолжает себя утверждать в тех же критериях. Жизнь продвигается туда, где наиболее трудно только лишь потому, что там больше противоречий, больше зла, ибо только в нем заметно белое Божественное, отчего нагнетается острее накал внутреннего борения самого себя – только и всего. Поэтому воскресение возможно лишь потому, что это не противоречит законам жизни – более всего трудно и даже в нашем понятии невозможно, вот насколько трудно. Таким образом, как бы трудностью, а значит и настоящей жизнью является сама Голгофа. Следует добавить, что Пресвятая Богородица не упраздняет, но смягчает остроту тяжбы и этим Она заступница за верных перед Очами Божьими, то есть все то, что естественно для Бога губительно для живого в земной реалии, а потому нужно заступничество от Его гнева праведного ради нашего исправления и покаяния.