sometimes

First, an old and creased Kodak of him and his brother, standing on the lawn in front of the Broad Street apartment house where they had lived.

Он открыл глаза, снял пластинку, поколебавшись, снова поставил. Нашел в книге главу «Как вызвать злых духов?». Читал, шевеля губами, прерываясь лишь затем, чтобы достать из кармана и выложить на стол различные предметы. Старая с заломами кодаковская фотография, запечатлевшая их с братом на лужайке перед многоквартирным домом на Брод-стрит, где они тогда жили.

They both had identical crew cuts, and both of them were smiling shyly into the camera. Second, a small bottle of blood. He had caught astray alley cat and slit its throat with his pocketknife. Third, the pocketknife itself. Last, a sweatband ripped from the lining of an old Little League baseball cap. Wayne's cap. Jim had kept it in secret hopes that some day he and Sally would have a son to wear it.

Оба стрижены под ежик, оба смущенно улыбаются в фотообъектив... Баночка с кровью. Ему пришлось изловить бродячую кошку и перерезать ей горло перочинным ножом... А вот и нож... И наконец, впитавшая пот полоска материи, споротая с бейсбольной кепки участника розыгрыша Детской лиги. Кепка его брата Узина. Джим сохранял ее в тайной надежде, что Салли родит ему сына и тот однажды наденет кепочку своего дяди.

He got up, went to the window, looked out. The parking lot was empty.

He began to push the school desks towards the walls, leaving a Tough circle in the middle of the room. When that was done he got chalk from his desk drawer and, following the diagram in the book exactly and using a yardstick, he drew a pentagram on the floor.

Он подошел к окну. На стоянке для машин ни души.

Он начал сдвигать парты к стене, освобождая посреди комнаты пространство в виде круга. Затем вытащил из ящика своего стола мелок и с помощью измерительной линейки начертал на полу пентаграмму по образцу той, что была приведена в книге.

His breath was coming harder now. He turned off the lights, gathered his objects in one hand, and began to recite.

“Dark Father, hear me for my soul's sake. I am one who promises sacrifice. I am one who begs a dark boon for sacrifice. I am one who seeks vengeance of the left hand. I bring blood in promise of sacrifice.”

Он перевел дыхание, выключил свет, сложил все предметы в одну руку и начал творить молитву:

- Князь Тьмы, услышь мою грешную душу. Я тот, кто обещает жертву. Я прошу твоей черной награды за свою жертву. Я тот, чья левая рука жаждет мести. Вот кровь как залог будущей жертвы.

He screwed the cap off the jar, which had originally held peanut butter, and splashed it within the pentagram.

Он отвинтил крышку с баночки из-под арахисового масла и плеснул кровью в середину пентаграммы.

Something happened in the darkened schoolroom. It was not possible to say exactly what, but the air became heavier. There was a thickness in it that seemed to fill the throat and the belly with grey steel. The deep silence grew, swelled with something unseen.

В погруженном в темноту классе что-то произошло. Это трудно было объяснить, но воздух сделался каким-то спертым. Стало труднее дышать, в горле и в животе словно застряли обломки железа. Глубокое безмолвие наливалось чем-то незримым.

He did as the old rites instructed.

Он действовал так, как предписывал старинный ритуал.

Now there was a feeling in the air that reminded Jim of the time he had taken a class to visit a huge power station—a feeling that the very air was crammed with electric potential and was vibrating. And then a voice, curiously low and unpleasant, spoke to him.

“What do you require?”

Возникло ощущение, как на гигантской электростанции, куда он водил своих учеников, - будто воздух наэлектризован и вибрирует. Вдруг голос, неожиданно низкий и неприятный, обратился к нему:

- Что ты просишь?

He could not tell if he was actually hearing it or only thinking that he did. He spoke two sentences.

“It is a small boon. What do you offer?”

Он и сам не знал, действительно ли он услышал этот голос или ему показалось, что слышит. Он коротко ответил.

- Невелика награда, - был ему ответ. - Твоя жертва?

Jim spoke two words.

“Both,” the voice whispered. “Right and left. Agreed?”

Джим произнес два слова.

- Оба, - прошептал голос.

- Правый и левый. Согласен?

“Yes.”

“Then give me what is mine.

- Да.

- Тогда отдай мне мое.

He opened his pocketknife, turned to his desk, laid his right hand down flat, and hacked off his right index finger with four hard chops. Blood flew across the blotter in dark patterns. It didn't hurt at all. He brushed the finger aside and switched the pocketknife to his right hand.

Он открыл складной нож, положил на стол правую пятерню и четырьмя короткими ударами отхватил себе указательный палец. Классный журнал залила кровь. Боли не было. Он переложил нож в другую руку.

Cutting off the left finger was harder. His range hand felt awkward and alien with the missing finger, and the knife kept slipping. At last, with an impatient grunt, he threw the knife away, snapped the bone, and ripped the finger free. He picked them both up like breadsticks and threw them into the pentagram. There was a bright flash of light, like an old-fashioned photographer's flashpowder. No smoke, he noted. No smell of brimstone.

С левым пальцем пришлось повозиться. Наконец оба обрубка полетели в середину пентаграммы. Полыхнул огонь - такую вспышку давал магний у фотографов начала века. «И никакого дыма, - отметил он про себя. - Никакого запаха серы».

“What objects have you brought?”

“A photograph. A band of cloth that has been dipped in his sweat.”

- Что ты с собой принес?

- Фотокарточку. Полоску материи, пропитанную потом.