Тимур Максютов - Про звезду (сборник)

– Что сказал врач?

– Всё хорошо, любимый.

Посмотрел в глаза. Всё понял. Судорога перекосила лицо.

Сжал руку. Проглотив комок, прошептал:

– Хочешь, я достану тебе звезду?

Снял со стены ободранные, запылённые крылья. Кряхтя, подагрическими пальцами распутывал узлы подвески. Прошёл на балкон.

Тяжело, кругами, поднимался в ночное небо.

– Зачем? – недоумевающе прошептала четвёртая служанка, – она же – Императрица. Миллионы звёзд. Ещё одна – как рыбе зонтик.

Старый адъютант скрипнул протезом. Наклонил изуродованное шрамами лицо к болтунье:

– Ты либо дура. Либо – не женщина.

Огромное небо Галактики сияло мириадами огней.

Один из них вздрогнул и соскользнул вниз.

Время остановилось.

Даже и не знаю, с чего начать.

Про нашу ССС мало кто знает. Некоторые даже и не догадываются, как эта аббревиатура расшифровывается правильно. Вон, один дебил из «Таймс» предположил, что «Спасение Сумеречных Сосок». Это после того, как мы накрыли притон недобитых вампиров на киностудии имени Горького.

На самом деле называется наша контора «Совсем Секретная Служба», а я в ней подвизаюсь гвардии капитаном. Честно говоря, нам все завидуют – и ЦРУ, и пацаны из «Моссада», и МИ-5/МИ-6 (это в Англии такая шарашка, вертолётами занимается, шедевры товарища Миля копирует). Ну, и доморощенные тоже. Уж как товарищ Ежов за мной увивался, всё уговаривал: раскрой, мол, секрет – на кого вы всё-таки работаете? Я ему и говорю:

– А ты у Самого спроси.

Он и спросил. Ну, что с ним потом стало – знаете. Иосифу Виссарионовичу лучше было такие вопросы не задавать.

Очень Хозяин не любил, когда ему вопросы задают, на которые он сам ответов не знает.

А началась эта история в конце сороковых. Я, значит, просыпаюсь, башка трещит, рядом – две балеринки из Большого Театра. Всё, как обычно. И в дверь, понимаешь, ломятся, прямо неиствост… весту… Короче, очень злится кто-то.

Я, как был в костюме Адама, пошёл дверь открывать. Влетает колобок такой, ростом мне по хм… Низковатый, словом. Шляпа серая, пальто серое, очки запотели. А сзади на лестничной площадке полдюжины гэбистов мается. Они-то обученные уже, знают, как ко мне без приглашения заходить.

Я с карлика шляпу щелчком сбил – аж зажмурился, такая у него лысина блестящая. Говорю:

– Ты чьих будешь, мелкий? Невоспитанный такой, а? Вламываешься ни свет ни заря, в помещении головной убор не снимаешь.

Он побагровел весь, морду круглую плаксиво скорчил, лепечет:

– Я… Я…

– Головка ты, – говорю.

Ну, и срифмовал. Не удержался, конечно.

Ребята-гэбешники аж порозовели, уши заткнули револьверами. А колобок возражает:

– Не. Я – Берия.

– А я – нет, – говорю, – и чего теперь?

Ну, Лаврентий Палыч своих чичисбеев прогнал, дверь прикрыл и говорит:

– У тебя совесть есть, капитан? Лучших балеринок увёз, да ещё и двух. А мне чего теперь делать?

– Во-первых, жадничать нехорошо. У тебя весь остальной Большой Театр остался, да МХАТ, да Ансамбль Красной Армии. А, во-вторых, я – майор, а не капитан. Мне вчера звание сам товарищ Сталин присвоил. За то, что когда Гитлера поджигали, у меня одного спички нашлись.

Берия, пыхтя, фигу сложил и мне показывает:

– А вот! Сняли с тебя звание, за неуважение к заместителю Председателя Правительства, то есть ко мне. Девочки! Одевайтесь, и поехали, внизу машина ждёт. Я вас примами сделаю!

А лапушки мои с кровати отвечают:

– Да лучше самокрутками в кордебалете всю жизнь, чем примами с таким, как ты, гунявым.

Палыч от растерянности очки запотевшие снял, платочком протёр, обратно на нос водрузил. Взглядом упёрся в… кхм… Невысоко, словом. Ещё больше расстроился.

Ну, я человек добрый. Говорю:

– Забирай девчонок. Я себе ещё нарою, делов-то. Только ты мне звание верни, лады? А то я уж и звёздочки обмыл.

Берия в платочек, колючей проволокой вышитый, высморкался. И говорит:

– Нет уж, друг ситный. Прощение заслужить надо. Вот поезжай в Америку, пошпионь там. Принесёшь пользу Родине – тогда и посмотрим.

Ну, нищему собраться – только подпоясаться.

Только сначала, конечно, брюки надо надеть.

Я, если честно, в эти Штаты не очень спешил, ну их в баню. В Париже погулял. Потом в Лондоне оторвался. Паренька там одного встретил – не поверите, нормальный с виду, а водку с мартини мешает, долболоб. Говорю:

– Ты если хочешь, чтобы башку разорвало, лучше с пивом мешай.

Бритиш попробовал – унесло его сразу.