Дмитрий Селин - Судьба наизнанку

То, к чему в итоге пришли обе высокие договаривающиеся стороны, можно назвать статусом «свободно присоединившегося государства» для Харькова или «асимметричной конфедерацией». Юридическая лазейка была найдена в статье о возможности присоединении к Союзу ССР новых республик, никак не регламентирующей время этого самого вступления и возможные переходные формы государственности. Под это дело Харьковские власти быстро провели Съезд представительных органов власти перенесённых территорий, включая белгородчину, и провозгласили создание Слобожанской Республики – кандидата на вступление в братскую семью советских народов, семнадцатую по счёту. В далёком и светлом будущем, разумеется. Многие статьи в договоре были составлены так, что непонятно было, кто к кому должен приспосабливаться – то ли Харьков к Союзу, то ли СССР к попаданцам. Называлось это красивым термином «взаимное согласование законодательной базы» и требовало много-много лет на её выполнение.

Фактически, это было гораздо больше, чем имел Харьков даже в независимой Украине. Одна собственная денежная система чего стоила! Не мудрствуя лукаво, валюту назвали простенько и со вкусом – евро. Не стоило вводить в искушение Советский Союз, выпуская в обращение эрзац-рубли или бросающую вызов единству народов незалежную гривну. Выпавшая из реальности денежка грядущего Евросоюза была вполне нейтральна и поддерживалась необходимой банковской инфраструктурой. По Харькову сразу же стали гулять шутки и анекдоты на тему решительного вхождения в карман старой Европы, больше смахивающего на посмертное ограбление с присвоением всех авторских прав на беспощадно умыкаемое имущество. С хохляцкой хитровыдуманностью и истинно русским размахом.

Делегация из наркомфина, возглавляемая лично товарищем Зверевым, весь август безвылазно провела в Харькове, помогая настраивать финансовую систему. Да, в этом вопросе потомки охотно учились у предков – запутанная и невероятно громоздкая система налогообложения была упрощена до практически одномерного состояния. Даже СССР не смог приблизится к этому идеалу. От всего неимоверного количества налогов республиканскими властями было решено оставить только два – многоуровневый налог на транзакции, взимавшийся с каждой операции физического или юридического лица, и подушевой налог\фискальный сбор, ежемесячно выплачиваемый каждым дееспособным жителем непенсионного возраста или юридическим лицом в бюджет государства. Таможенные ставки регулировались отдельно. Сходство с советской системой эпохи сталинского расцвета было очень велико – основные сборы давал налог с продаж, как бы он не назывался и не собирался. Конечно, так регулировать денежное обращение возможно только в том случае, если расчётная система целиком умещается в государственном кармане. На территории Республики это обеспечивалось ОРС – Объединенной Расчётной Системой – слившей в одно целое оставшиеся на попаданской территории процессинговые центры Visa и Mastercard. На каждого республиканского жителя там завели три мастер-счёта и шесть дополнительных. Нулевой первый регистр шестнадцатизначного счёта одновременно служил признаком идентификационного кода, фактически заменившим удостоверение личности. Планировалось постепенно отказаться от бумажных документов и перейти на универсальный носитель личных данных – чиповую банковскую карту с фотографией владельца. Подобный информкоммунизм вызвал всплеск неподдельного энтузиазма у советских финансистов, заваливших Кремль предложениями ввести у себя что-нибудь подобное. Даже полное отсутствие необходимой инфраструктуры их не останавливало. Нет – значит надо сделать! Одной группой сторонников иномирных пришельцев среди набирающего силу технократического слоя советской бюрократии стало больше.

Собственно, любой контакт с советскими властями и гражданами строился на таком «двухэтажном» подходе. Помимо решения чисто практических проблем в голову гражданина СССР потихонечку-полегонечку закладывалась мысль о неизмеримых возможностях дальнейшего сотрудничества. Несмотря, а зачастую с использованием всех различий в социальном строе, психологии и образе жизни. Только и во благо страны победившего социализма. Залогом такого легко прогнозируемого успеха являлось сохранение самобытности попаданцев, без этого ничего стоящего достичь бы так и не удалось.

В общем, нечто подобное сработавшей в реальной истории западной пропаганде. Всем этим «конвергенциям», «сосуществованиям двух систем», «разрядкам» и прочему, на что так легко клюнули граждане СССР семидесятых-восьмидесятых, даже входившие в ЦК и политбюро коммунистической партии. Глупо было обвинять Запад в успешном выполнении столь коварно задуманных планов. В конце концов, в поражении по итогам борьбы всегда виноват проигравший. Как бы он потом ни оправдывался в мемуарах и интервью победителям.