Андрей Посняков - Дикое поле

— Ребята сейчас говорили: Кешку — ну, с мотобота который — милиция арестовать хочет.

— Да ну? — изумился Ратников. — Интересно, за что же?

— В Бердянске двоих порезал. А тут, в местном клубе, на прошлых танцах затеял драку — сильно кого-то побил. Вилорка сказал — кастетом. Кешка может, он такой. Оттого и кличка — Кешка Кастет.

— Так-так, — внимательно осматриваясь вокруг, машинально покивал Ратников. — Что еще про этого Кешку рассказывают? Я смотрю, он тут популярнее «Фабрики звезд».

— А то! Еще говорят, будто он в Токмак, на фельдшерские курсы ездит.

— Хо! — Ратников удивлено присвистнул. — Юноша встал на путь исправления.

… или просто им намереваются заменить Алию?! Там, в прошлом…

А местечко здесь неплохое! Кусты густые и сухо. Спрятался, да и сиди себе хоть целый день. И даже ночью… Интересно, когда «Эспаньола» вернется?

— Темыч, ты у парней своих спроси — надолго ли мотобот обычно в море уходит?

— Спрашивал уже, — тихонько засмеялся Артем. — Обычно, если с утра уйдут, на следующий день, утром же — опять у причала. Может, ночью вернутся или на рассвете…

— Так-так. А вот это уже лучше! — Михаил потер руки и, улыбнувшись, спросил: — Слышь, Темыч… у тебя есть такие друзья, у которых переночевать можно?

— Да есть… Вилорка тот же… А что, у тетушки Степаниды…

— У тетушки Степаниды нам пока лучше не появляться!

— Да не вопрос! Сказал же — переночую.

— Только чтоб я знал, где, если что, найти.

— Угу, — кивнул мальчик. — Я так думаю, мы уже совсем скоро домой, правда?

— Много будешь знать, скоро состаришься. А вообще… можно сказать, ты в чем-то прав.

Первым делом Ратников убедил Артема, чтоб Вилор показал им свой дом. Слава богу, жил тот недалеко, от моря можно было добежать минут за семь-десять.

Довольно покивав, Михаил спросил у Темкиного приятеля старую тетрадку и чернильницу с перьевой ручкой, примостился во дворе за столиком, благо родители Вилора белым днем дома не сидели, а находились, как и все советские люди, — на работе.

— Дядя Миша… ну мы пошли, а? Тебе долго еще?

— Да не очень. Все! Вилор, кнопки у тебя найдутся? И бидон или большая бутылка.

Ребята побежали на пляж, а Миша, решив на всякий случай запутать следы, старательно расклеил объявления на всех подвернувшихся столбах и стенках:

«Продам собрание сочинений Дарьи Донцовой в десяти томах. Обращаться — Бердянск, ул. Ленина, дом 12».

Это было расклеено специально для Алии — неизвестно, как там насчет Коэльо или Харуки Мураками, но уж Донцову-то она всяко должна была знать. А вдруг прочтет? Ведь злодеи будут искать, будут — Михаил для них прямая угроза. Так пусть поищут… ежели им так тошно не станет, что уже и не до поисков будет.

Набрав в предоставленную все тем же Вилором бутылку воды из колонки, молодой человек отправился к морю, точнее сказать — к пирсу, еще точнее — к той самой тропинке, что вилась в зарослях акации и дрока. Именно здесь и имело смысл устроить засаду, чем сейчас Михаил и занимался: притащил валявшиеся рядом кирпичи, доски, устроив в кустах нечто вроде скамеечки, на которой и расположился. Удобно и не очень жарко — тень, вот только скучновато малость. Впрочем, в отдалении, из расположенного на территории пионерского лагеря репродуктора, похоже, замолкавшего только глубокой ночью, доносились весьма жизнерадостные марши типа «Эх, хорошо в стране Советской жить!», ближе к вечеру сменившиеся томными идеологически невыдержанными танго и даже чем-то джазовым — уж совершенно антисоветским, зато танцевальным, видать, радист был не чужд маленьким житейским радостям.

— Ла-ла-ла… Чаттануга-чу-чу! — вполголоса подпевал растянувшийся на импровизированной лавочке Ратников.

Как обычно на юге, стемнело довольно быстро. Неподалеку, по аллее, еще какое-то время прохаживались романтические парочки: слышались приглушенные голоса, смех…

— Я им говорю — вызвать его на бюро да пропесочить как следует!

— И что, вызвали?

— Какое там! Отделались выговором с занесением в учетную карточку. Нашли кого жалеть! Да за такое можно и комсомольский билет на стол положить!

— И как его только в комсомол приняли? Тех, кто рекомендацию давал, так опозорить! Знаешь, даже среди несоюзной молодежи есть люди гораздо совестливее и чище!

— Вот и я о том же! И тебе, как комсомолец комсомолке, скажу… О! Слышишь? Отбой в лагере. Пошли-ка быстрей, а то…

Голоса стихли. Внезапно ощутивший резкий приступ голода Ратников вытащил шматок сала и хлебушек. Только открыл рот… и вдруг замер. Со стороны пирса донеслось тарахтение двигателя. «Эспаньола»! Больше просто некому, колхозные-то баркасы давно с лова вернулись.