Владимир Фирсов - Срубить крест

Немедленно несколько человек вызвались проверить, как охраняется стойло. Я попросил Петровича пойти с ними – его электронные органы могли обнаружить то, что недоступно чувствам человека. Илия утолил голод и сел в низкое кресло – он очень устал.

– Я начинаю думать, что бабушка права, предостерегая меня от рюделевского подарка, – сказал я Фею. – Меня словно подталкивают к этой лошади. Завтра – решающий бой, но я с радостью сел бы на Росинанта, будь он жив…

– Но чем может быть опасен Закат? – спросил Фей. – Ведь ты уверяешь, что с ним все в порядке, что это отличная лошадь. Кроме того, ты уже сражался на ней. Почему ты решил, что она – от кавалера Рюделя?

– Да потому, что это лучшая лошадь на всей Изумрудной. Где мог достать такую лошадь дядюшка Теодор?

– Эти торговцы с ножами могут многое. Мы кое-что о них знаем. Они создали свое тайное братство, имеющее деньги, оружие. Похоже, что они намереваются скинуть кавалеров. Лет десять назад они уже пробовали сделать это…

Я слушал Фея, и расстановка сил на Изумрудной становилась мне все яснее. Да, от законов истории никуда не денешься – они срабатывают с предельной точностью, в каком бы конце вселенной ни происходили события…

– Что сейчас делает принцесса? – спросил я у Илии. Но беднягу сморил сон – он лежал в кресле, уронив голову на грудь и свесив на пол руку.

– Перейдем-ка в другую комнату… – прошептал я, поднимаясь. Фей стремглав шагнул к Илии и поднял ему голову.

На нас глянули остановившиеся глаза мертвеца.

Наверно, все, что я пытался в тот миг делать, было нелепым и ненужным. Я стал искать у Илии пульс, пытался слушать сердце, делать искусственное дыхание… Еще никогда рядом со мной не умирали люди, и я растерялся.

Фей остановил меня.

– Как обидно, – сказал он грустно. – Я встретил человека, который мог стать другом. Но Кресту было угодно, чтобы срок его жизни истек… – Он заметил мой непонимающий взгляд и объяснил: – У нас все так умирают, достигнув сорока лет. А теперь даже раньше. Летур говорил тебе это…

Поздно ночью громкий стук поднял нас всех на ноги. Дверь распахнулась, и в комнату ворвались вооруженные люди. Последним вошел птицеголовый судья, самодовольно поводя выпученными глазами. На скуле у него красовался огромный, тщательно запудренный синяк.

– Что это значит? – спросил я хмуро. – Как ты смеешь тревожить сон кавалера?

Судья рассыпался в извинениях, а на его губах так и змеилась противная улыбка.

– Я никогда бы не осмелился,,, Но у меня строжайший приказ разыскать и схватить опасного преступника, покушавшегося на жизнь кавалера,

– Где ты видишь здесь преступника? – Я взглянул в мерзкую рожу судьи, и у того сразу сползла улыбка с лица. – Кто он? Говори!

– Вот… – судья ткнул рукой, показывая на Петровича. – Твой слуга напал на кавалера, изувечил его, и тот выбыл из числа Соискателей, поскольку не мог продолжать схватки. Вот ордер на его арест!

Мне все стало ясно. Я кавалер, гость принцессы, и поэтому неприкосновенен. Но если я окажу сопротивление властям, это будет прекрасный предлог, чтобы обвинить меня в чем угодно и не допустить до боя. Такого удовольствия я Рюделю не доставлю.

Я внимательно прочитал ордер и передал Фею. Документ был составлен по всей форме – Фей огорченно вздохнул и развел руками.

– Хорошо, я позволю тебе выполнить свой долг, – сказал я судье. – Что будет с арестованным?

– Это решит суд, – важно заявил птицеголовый, опять обретая уверенность, – Наши законы справедливы.

– Я приду на суд, – сказал я. – И берегись, если хоть волос упадет с головы моего слуги до суда! Петрович, следуй за ними.

– Руки… – проверещал судья, тыча пальцем в Петровича, – Руки ему свяжите!

– Что? – я шагнул вперед. Побледневший судья юркнул за спину охраны, схватившейся за оружие. Я представил, что сейчас произойдет, и остановился, – Я обещаю тебе, судья, что мой слуга будет идти за вами туда, куда ему прикажут, не пытаясь бежать.

– Связать! Связать! – снова завопил птицеголовый. Тут я вдруг успокоился. Я вспомнил, кто такой Петрович.

– Пускай они тебя свяжут, – сказал я Петровичу и добавил на русском, которого здесь никто не знал: – Информируй меня обо всем.

Стража накинулась на робота, скручивая его заранее припасенными веревками. Судья снова рассыпался в ехидных извинениях и удалился впереди своего войска, конвоировавшего Петровича.

Некоторое время все молчали. Потом раздались возмущенные возгласы.