Лисса Прайс - Стартеры

С механическим жужжанием дверь распахнулась, и миссис Бэтти зашла в мою камеру, оставив дверь открытой. Я могла видеть носки сапог охранника, что ждал её снаружи.

— Вы наверняка чувствуете себя лучше? — ненависть сочилась из её пор. Я разглядывала её усыпанное пятнамилицо. Она выглядела хуже, чем в моей памяти. Почти как если бы ей было миллион лет.

— Я получу другую комнату?

Она засмеялась.

— Вы бы получили комнату в приюте, но, как я могу вам напомнить, вы пытались убить сенатора.

— А на когда назначен мой суд? — я видела это в старых фильмах. Она опять засмеялась.

— Вы наверняка знаете, что несовершеннолетние сироты никакого права на судейские процессы не имеют.

— Почему нет? Законы распространяются и на нас.

— Те, кто как вы, живут на улице и не владеют домом, нарушили законы. Правительство вам готово было выделить пропитание и место для проживания, но вы пошли на преступление, и это значит, что вы будете сидеть в тюрьме, пока не станете совершеннолетней.

— До девятнадцати лет? — звучало, как вечность. Она кивнула,и её глаза заблестели.

— После этого вам предоставят адвоката. К сожалению, эти люди очень заняты, и поэтому редко принимаются за дела с такими криминальными лицами, как вы, так что, я уверена, что после суда отправитесь в тюрьму для взрослых.

— Пожизненно? — Она же лгала? Я хватала ртом воздух, но с каждым вдохом запах гнили наполнял мои лёгкие.

— Да, в случае, если ты переживешь следующие три года заключения здесь, — она скрестила руки у себя на груди и улыбнулась. — Однако только пара человек, выдержали пока что.

Я пыталась подавить выражения своих чувств. Она не должна знать, что именно её слова творили внутри меня.

Я также не спрашивала о своем брате, хотя меня очень интересовало, был ли он также помещён в приют. Как если бы она могла читать мои мысли, миссис Бэтти спросила:

— Где ваш брат?

— Понятия не имею, — откуда она узнала, что у меня есть брат?

— Я должна об этом позаботиться. Если он еще не помещен в одно из наших заведений, то нам срочно надо его найти и арестовать.

Я старалась сдерживать пустое выражение на своём лице, но это мне давалось всё сложнее и сложнее.

— Я разузнаю, что это за металлическая пластинка у тебя была в голове. У нас здесь нет секретов.

И она ушла. Дверь за ней закрылась, и я услышала щелчок закрываемого замка. Была ли я теперь здесь совершенно одна? Или же в других клетках сидели такие же девушки, как я?

Я ничего не слышала. Может быть, другие заключенные знали, что им лучше держаться тихо?

Я сжала кулаки. Это было невозможно! У меня не было ни кровати, ни одеяла. Я медленно крутилась по кругу, разглядывая четыре стены. На одной я разглядела одну единственную металлическую кнопку. Я нажала на неё и коротенький трудопровод выдвинулся из стены.

Вода.

У меня хотя бы была вода.

Я глубоко вздохнула, затем закинула голову, подставила рот к крану и начала пить. Вода имела металлический привкус и пахла химикатами, но она хотя бы успокаивала жажду.

Через три секунду кран пропал. Я вновь нажала на кнопку, но ничего не произошло.

Это мой дом на следующие три года. Если я их переживу. Я била ладонями по стене, снова и снова.

На следующее утро у меня всё болело от спанья на бетонном полу. Кроме того, рана после аварии причиняла ужасную головную боль, но никто даже не подумал о том, чтобы дать мне таблеток.

Что они мне обеспечили, так это прогулочка по маленькой квадратной площади, окружённой высокими стенами.

В 3 часа несовершеннолетние заключённые могли там двадцать минут гулять. Я понятия не имела, было ли таких как я много, так как охранник не захотел со мной общаться. Нормальным девушкам в институте в Институте позволялось гулять час, если у них, конечно, и без того не было принудительных работ на улице.

Участок был заполнен примерно сотней девушек, которые бегали там, как по школьной площадке. Некоторые играли с мячом, или перекидывались палками, однако большая часть прогуливались по двое-трое и переговаривались приглушёнными голосами. Я выглядывала в этой толпе какое-нибудь знакомое лицо, когда кто-то постучал мне по спине.

Я уже испугалась, что это миссис Бэтти, но это оказалась Сара, бедная девочка, у которой охранница отобрала мой подарок.

— Келли, что ты здесь делаешь?

Она посмотрела на меня с грустной улыбкой.

— Меня арестовали.

— О, нет! И за что же?

— Да так, ничего, — я вела себя как типичный арестант, который отрицал все обвинения. Так было проще, чем объяснять двенадцатилетнему ребёнку всю ситуацию.