Владислав Чупрасов: Дом на улице Нетинебудет

— Совсем-совсем.

А затем я забыл его. Мне исполнилось девятнадцать, когда Мумр принял за меня решение, продиктованное, как он сказал, обещанием, которое он дал моему деду: заботиться обо мне. Как он мог дать какое-то обещание моему деду, который давно помер, я не знал, но спрашивать не стал. Мертвым не место среди нас. Они решили, что мне нужна нормальная — посмотрите на них! — жизнь. С университетом, в котором получают знания, с девушками, которых держат за руку, с родителями, которых любят. И без дома на улице Нетинебудет и всех его обитателей. Единственным, кто решил объявить мне эту новость, был Мумр — на правах старшего друга. Мара где-то пропала, а младенцы-близнецы спали и не принимали участия в совете. Остальные были в доме приходящими гостями и в данный момент отсутствовали. Мне от этих новостей было совсем не радостно.

— Какого хуя? — вот что я спросил у Мумра. Это значило: с чего ты взял, что можешь решать за меня?

— Я обещал твоему деду, что буду о тебе заботиться, вот какого, — терпеливо повторил Мумр. А потом все пропало. Точнее, потом все было. Все то, что я и так помнил: родители, брат, учеба, Эржи. И все это мешалось с тем, что было на самом деле. С рассыпанными у моих ног шариками «Марблс», которые Мара собрала в ведьмин мешок, когда мне было девятнадцать.

Чего-то не хватало.

— А брат? Я же разговаривал с ним, — спросил я у Мары, сцепляя дрожащие руки в замок. Все смотрели только на меня. Мумр — с легкой виной на лице, Питер — с неприкрытым интересом. Только близнецы уже потеряли интерес и снова играли в колыбель для кошки. Мара улыбнулась.

— Наверное, какой-то из шариков разбился или исчез со временем, — она дала мне пустой мешочек. — А роль твоего брата исполняли все мы, по очереди. Я вздохнул. Это было очень похоже на правду. Мой брат — не было никакого брата! — был таким разным. То серьезным и сухим, рассказывающим о холодных берегах Гренландии, то по-детски восторженно вещающим о Перу. Я, наверное, смог бы, если бы постарался, вспомнить, когда и о чем он мне рассказывал. И сейчас я смог бы понять, кто это был.

— Ужин! — прервала мою растерянность Мара, хлопнула в ладони и пошла на кухню, подцепив за локоть Мумра, чтобы помог ей все принести. Я пил пунш, то и дело погружаясь в новые для себя воспоминания.

Всего было очень много, и мне, кажется, нужно было с этим переспать.

— Расслабься, парень, — ласково попросила Мара. — Ты же не со старой гвардией на Пелелиу. Мы все здесь твои друзья. Кроме Питера.

Но он просто еще не знает, какой ты душка. Питер согласно ухмыльнулся — мол, всегда готов узнать! Я бы предпочел пока что воздержаться от очень близкого знакомства.

— Мне нужно поспать, — пробормотал я. — И потом мы поговорим, ладно?

— Ладно, — улыбнулась Мара и поцеловала меня в висок. — Спи. И я тут же уснул, черт бы побрал эту ведьму.

Когда я проснулся, разобраться во времени было очень сложно.

Вроде бы было светло, но свет, пробивавшийся из окна, был зеленоватым, он полз по стене, огибал кровать и скрывался у меня за головой, где увидеть его было невозможно. Как будто за окном стоял зеленый фонарь, который постоянно вращался.

— Ну, наконец-то! — с облегчением выдохнул Питер, сидящий где-то на краю кровати. Он поднялся, кровать выпрямилась.

— Я уж думал, опоздаю к детям.

— К детям? — тупо спросил я, протирая глаза. — К близнецам, что ли?

— Нет, к своим, — не очень понятно объяснил Пит и вышел за дверь, оглашая коридор криком: — Мара-а-а! Вместо Мары появился Мумр. Он о чем-то переговорил с Питером, прервал его возмущения и вошел, прикрыв за собой дверь. Я поднялся, сел, сгребая одеяло.

— Сиди давай, далеко не уйдешь.

— Лады Я поднял спущенные было ноги с кровати и закутался в одеяло. В спальне было не холодно, но пусто и затхло. Я присмотрелся к углам и понял, что эта комната пустует уже очень много лет — кажется, с тех пор, как я отсюда уехал. Меня все-таки ждали.

— Что за дети у Питера?

— А, — отмахнулся Мумр и сам плюхнулся на край кровати. Он успел переодеться и теперь был одет в черные джинсы и темную толстовку.

— Он утром учит детей кататься на сноуборде, а вечером снимается в своем кино. Разносторонняя личность. Я хмыкнул. Шутка это была или нет, но Мумр смотрел на меня вопросительно, ожидая реакции. Вот она, реакция. А теперь ближе к делу.

— Ближе к делу, Джейми.

— Джеймс, пожалуйста, — я не сдержался — перебил. — Мне уже не пятнадцать.

— Мне уже не пятнадцать, — с улыбкой передразнил Мумр. — Нильс сойдет?