Владислав Чупрасов: Glorious Land

Большое красивое здание, недавно отремонтированное, не заметить было сложно. Я долго стоял, рассматривая длинные шпили радиомачт, пока двери почты не распахнулись так внезапно, что я чуть не отскочил. Старомодные часы с мигающими красными цифрами показывали девять ноль-ноль. Я поспешно проскользнул внутрь, чтобы явиться пред грозные очи своего нового начальства. Кажется, я безбожно опаздывал в свой первый рабочий день.

Улыбчивые операторы быстро рассказали мне, куда нужно идти. Видимо, я был уже заочно ими всеми любим — еще бы, сын главы соседнего государства в их отделении. Я даже загордился собой на минутку, но потом вспомнил количество D и E в своем аттестате и снова приуныл.

Архив встретил меня приглушенным светом и полным отсутствием окон. Из-за этого было душно и даже немного затхло. Я прошел в комнату и огляделся, никого не обнаружив. Из-за огромного застекленного стеллажа вынырнул бойкий старичок, поприветствовавший меня взмахом своей сухой и пятнистой руки.

— Это ты тот новый из-за рубежа? — голос у него был дребезжащий, противный, и вышло что-то вроде «иззарубежжуаа». Я согласно кивнул, держа себя в руках, хотя звуки его голоса изрядно нервировали.

— Да.

— Меня зовут Гленн Иваныч, имя не запоминай, — старичок уверенно ковылял мимо меня к стойке, на которой по старинке хранилась информация — на нескольких планшетах, забитых под завязку таблицами. — Меня тут завтра уже не будет, так что мотай на ус все, что я тебе расскажу-покажу. Университеты кончал?

— А как же, — я хмыкнул. — Дипломная работа номер N-834789 «Технотронные архивы и компаративные исследования ДОУ стран построссийского зарубежья».

— Этой бумажкой можешь смело подтереться, — бодро довел до моего сведения старший архивовед, а я согласно закивал — тоже всегда так думал. — Здесь нет ничего сложнее пятого класса. Тебе с утра приносят письма, ты их заносишь в реестр, регистрируешь, так сказать, после чего ставишь на ней порядковый номер и отправляешь на нужную полку. Гляди! Гленн Иванович хлопнул ладонью по ближайшему стеллажу, тянущемуся вглубь комнаты, а я зажмурился, предчувствия, что сейчас его сухонькое запястье переломится со звуком хвороста, на который наступили впотьмах. Не-а, не случилось.

— Здесь формата А4, вот там, направо и за угол — А5. Половинки и четвертинки от них — в другом отделе. А пока на, вот тебе ключи от места, где сокровища лежат.

И он мелко захихикал. Я шутку оценил постольку поскольку, но заинтересованность изобразил. Старик отцепил от пояса массивную связку ключей и продолжил, засовывая ее мне в руку.

— Я сам не помню, какой ключ от той двери, сам разберешься, чай, не маленький. Так-с, там у нас хранятся бандероли и посылки — конфискованные, конечно. Их приносят редко, вот за мои семьдесят лет всего, — он задумался, закатив глаза, — ага, ага. Да, тысяча девятьсот семь раз. У меня упала челюсть.

— Это все нужно помнить?

— Нет, нет, но за мои семьдесят лет здесь… — и понеслось, пока Иваныч заковылял куда-то по коридору. Да ему ж лет сто, не меньше! Я почему-то очень живо представил себя самого через семьдесят пять лет и передернулся. Нет-нет, я здесь задерживаться не планирую. Пару лет и по карьерной лестнице вверх!

— Эх-эх, что с архивом, бедняжкой, сделает эта молодежь…

— Так что ж уходите? — насмешливо спросил я, хотя ответ знал прекрасно. Но дедок смог меня удивить. Он остановился у двери, пошуршал второй связкой ключей (а, нет, первой — он просто умудрился вытащить ее из моей руки, а я и прошляпил!) и обернулся ко мне.

— Если б не мечта, ни за что бы не ушел отсюда! Вот те раз, а я-то думал, старик на законный покой решил отправиться.

— Что за мечта-то?

— Буду с десантниками с парашютами прыгать! Вот те два. Я подумал, что Иваныч это рассказал уже всем, но послушно изобразил удивление, граничащее с шоком. Надо сказать, как-то так оно все и было на самом деле. В «комнате сокровищ» было пыльно и затхло. Я заглянул, прокашлялся и тут же вышел назад в коридор. Увиденное меня поразило: пустая комнатка четыре на четыре метра, заставленная коробками и пакетами с почтовыми отметками, липкими лентами с большими белыми буквами, подписями от руки и крупными синими штампами «ОТКАЗАТЬ».

Ничего, надо сказать, необычного. Просто посылки, которые кто-то не забрал. Или, может быть, неправильно написал адрес. В общем, сокровищами тут и не пахло. Гленн Иванович, видя, что я не излучаю подобострастный интерес, закрыл дверь, вернул мне ключи и заковылял назад, к письмам, уложенным ровными рядами на бессчетном количестве стеллажей. Там нас уже ждали.