Виталий Забирко - Мародер

— Лева, официант из летнего кафе на набережной.

У меня отлегло от сердца, и я фыркнул.

— Тоже мне проблема! Налей-ка лучше водки.

Моя реакция Сережу озадачила, и он налил мне водки. Я выпил, крякнул, закусил икрой, затем отрезал кусок оленины, мокнул в горчицу и отправил в рот.

— С горчицей тоже неплохо, — заявил я.

Бармен неодобрительно покачал головой.

— Вы ведете себя так, будто всего лишь не расплатились в кафе «У Лукоморья»…

И здесь я вспомнил, что действительно не расплатился. Правда, Оганез предложил «кушать за его счет», но я не собирался принимать подачку, к тому же обещал Леве щедрые чаевые.

— А ведь точно! — хлопнул я себя по лбу. — Не расплатился! Иначе, с чего бы официанту меня разыскивать? — Я насмешливо посмотрел на бармена. — Кстати, Сережа, а откуда ты Леву знаешь?

Бармен не принял моего шутливого тона.

— Два года назад вместе здесь посменно работали. Он начал приторговывать наркотой, менеджер узнал, и его выгнали.

Сережа смотрел на меня оценивающим серьезным взглядом.

— Ты хочешь сказать, что в казино наркотой не торгуют?

— Игорный бизнес — легальный, а дивиденды он приносит такие, что наркоторговцам и не снились. Зачем же его мешать с криминалом?

Сережа говорил спокойно, размеренно и оценивающего взгляда с меня не сводил.

Я усмехнулся.

— И ты полагаешь, что если я «человек респектабельный и при деньгах», то занимаюсь чем-то подобным?

— Если бы полагал, то ничего бы вам, Егор Николаевич, не говорил.

А вот здесь я ему не поверил, и прежде всего потому, что на самом деле занимался «чем-то подобным», а по современным понятиям, и того хуже. Если в Средние века вендетта считалась честью и доблестью, то сейчас за такую «доблесть» храбреца приговаривали к пожизненному заключению без права помилования. Меняются времена, меняются нравы, меняется психология. Там моя профессия считалась престижной, здесь, узнай бармен Сережа, чем я занимаюсь, руки бы не подал. Статус мародера здесь ниже статуса наркоторговца, и ниже уже некуда.

— А ты, Сережа, пока ничего мне и не сказал, — заметил я.

— Можно, конечно, и так интерпретировать, — согласился бармен. — Но я вас предупредил. Не знаю и не хочу знать, чем вы занимаетесь и что вы не поделили с Левой, но советую месяца два не показываться ни в казино, ни в кафе «У Лукоморья».

— Спасибо, — кивнул я. — Налей-ка еще водки, а то всухомятку оленину мне не доесть. А она большие деньги стоит.

В искренность совета я поверил, но следовать ему не собирался.

Сережа сокрушенно покачал головой, но водку налил.

— Лучше бы вы сразу ушли, — сказал он и отошел к заскучавшей провинциальной паре. Слово за слово, они снова разговорились, молодые люди оживились и повеселели. С любым посетителем бармен обязан находить общий язык, и Сережа это умел. Основа процветания любого бара — умение бармена так говорить с клиентом, чтобы ему захотелось прийти ещё. И друзей с собой привести.

При мысли о друзьях опять стало тошно. Я поискал по залу глазами навязанного мне «друга», нигде не обнаружил следов Сатаны и залпом выпил рюмку водки. Тоже мне, друг называется…

Я принялся за оленину, но ел без аппетита, не ощущая вкуса. Насыщался впрок, как делал это там, и оленина представлялась мне куском переваренного дерна оттуда.

До уха доносились обрывки непринужденного разговора бармена с клиентами; провинциалы охали и ахали, узнавая, какие деньги иногда выигрывают в казино и какие часто проигрывают. Внезапно Сережа прервал разговор на полуслове, пронес мимо меня два грязных стакана, поставил их в мойку и буркнул, почти не раскрывая рта:

— Напрасно вы не ушли, Егор Николаевич. Ждите гостей…

Не глянув на меня, он вернулся к клиентам и продолжил разговор как ни в чем не бывало. Спасибо, что предупредил, хотя мог этого и не делать. Он рисковал, а мне было все равно, но Сережа этого не знал. И это было приятно. Другом я назвать бармена не мог, а вот приятелем… Только сейчас я понял этимологию слова «приятель».

Я не стал оборачиваться и посмотрел в зеркало за стойкой. Людей в зале было много: кто играл с автоматами, кто глазел, как играют другие, кто праздно ходил, — и определить того, кто должен был подойти ко мне, я сразу не смог. Зато бросилось в глаза, как у свободных автоматов странно подрагивают барабаны, а у некоторых самопроизвольно крутятся, пытаясь совместиться в выигрышном варианте. Черных лоскутов Сатаны нигде не было видно, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто пытается сорвать джекпот.