Ноэми Норд - Алгоритм страха. Пятый день. Перезагрузка. Ангельский туннель

Так же поступают пластироны. Пробудившись для новой жизни, открыв глаза, стражи склоняют головы перед альфой своего подсознания.

Страх – основа жизни. Обыкновенный цыплячий страх. Ген, выделенный из куриной памяти, держит армию пластиронов в жесткой узде.

Но этот ген – также ген и тираннозавра.

* * *

Горло Раймонда было забито кляпом. Руки, предплечья, бедра, все тело зафиксировано в жестких тисках. Но глаза и мимика лица говорили, что он жив, здоров и в здравом уме.

Внизу он заметил человека в медицинском зеленом халате.

На хирургическом столе виднелись дрели, зубила и ножовки.

Хирург натянул перчатки, осмотрел их в свете прожектора, опустил прозрачный пластиковый шлем на лицо, пальцы пробежали по инструментам, как по клавишам пианино. Хирург долго выбирал, стуча инструментами, какой-то особенный скальпель, поднял голову, встретился взглядом с пациентом, зафиксированным в вертикальном тубе.

– Гордись, Раймонд, ты избран для пробы ню-коллагена, – он поймал острием скальпеля тонкий луч из окна и поиграл им на лице жертвы. – Через пару часов ты распростишься с изношенным телом и станешь бессмертным, обретешь «божественное» здоровье. Фактически ты станешь богом, тебе не будет страшен ни зной, ни холод, ни сопли, ни диарея. Хочешь стать Зевсом? Или Посейдоном? А может самим Сатаной? А, Раймонд?

Хирург повертел скальпель солнышком, поиграл на свету и с нескрываемым презрением прищурился на жертву:

– Не беспокойся за бывшее тело. Тебе, Раймонд, за сорок. Ни к чему тебе дряблая мускулатура и хилые капилляры. Ты везунчик, но я сделаю тебе больно. Тихо-тихо! Не психуй.

Дуга скальпеля вонзилась в кисть руки пациента, но кровь не выступила, стяжки в зоне предплечий надежно предохраняли жилы от кровопотери.

Хирург снова продолжил разговор. Он проверял реакцию жертвы, ему нужно было удержать пациента в сознании.

– Не умрешь. Терпи. Не посчитай за месть, но позволю тебе лично поучаствовать в эксперименте. Будешь наблюдать за ходом операции. Как учитель за учеником. Мне понадобятся твои советы. Даже не советы, а инструкция, которую ты держишь в голове, и которую мы так и не смогли извлечь на предварительных беседах. Поэтому сеанс пройдет без наркоза, не обессудь.

Истязатель принялся соскабливать плоть с предплечья, остатки жил падали в таз, напоминая запаренных моллюсков.

– Вижу, страдаешь. Но кто, если не ты, профессор, способен оценить идеи никудышного ученика? Бестолкового, недостойного идиота, ушедшего из проекта, как ему и было приказано? Ты черств к своим обожателям, сторонился младших коллег, смотрел свысока на мелюзгу. А я боготворил тебя…

– Дадабур! Ты?! – Раймонд, наконец, узнал палача.

Да. Это был Дадабур Койтин – бывший стажер кафедры усовершенствования органики.

Раймонд хотел крикнуть:

– Предатель! Будь проклят! Кровавый палач! – но кляп окончательно перекрыл горло.

После Ядерного Удара Дадабур не преминул перейти на сторону вернаков, выдал верховным стражам команду нано-конструкторов. Они были арестованы, подвергнуты страшным пыткам, но так и не смогли обогатить противника секретной информацией, потому что в суматохе военных сборов Раймонд не успел созвать научный совет и ни с кем не поделился доработками проекта.

– Прочувствуй до мозга костей силу моего таланта, – продолжал Дадабур, вгоняя в костяшки пальцев титановые пружины. – Тебе повезло, дорогой профессор. Ты еще не знаешь, как тебе повезло. Будешь гордиться своим учеником. Если я «идиот», то из остальных ты уж точно, вырастил гениев, никак не меньше.

Дадабур протер пальцы, откинулся на спинку кресла, затянулся из кальяна, пристально посмотрел на Раймонда.

– Мирисабелла… – он мечтательно закатил глаза. – Блаженство наших ночей! Нежный ротик с ласковыми зубами… Все ли тебе рассказала крошка? Драгоценная Мирисабелла, сладенький райский персик?

– Заткнись!

– Ты тоже заткнись! – Дадабур нажал на кнопку, и тело Раймонда забилось в разрядах.

Мирисабелла и Раймонд с трехлетнего возраста были зачислены в высший сеттинг одаренных детей, где для интенсивного развития интеллекта применялась особая методика. Главным условием воспитания считалось безграничное удовлетворение потребностей растущего организма.

Известно, что специализация умственной либо физической направленности возникает у малышей в условиях дефицита тех или иных кирпичиков построения организма. Организм, перенаправляющий энергию на умственную деятельность, лишает строительного материала функционально значимые органы. Так например, интеллектуалы, как правило, субтильны телом и весьма уязвимы в психологическом плане. Атлеты же не всегда способны похвалиться успехами в математике. Энергетический дефицит создает кастированные социумы, что в конце концов приводит к дисбалансу и разрушению системы.