Ноэми Норд - Алгоритм страха. Пятый день. Перезагрузка. Ангельский туннель

Для детишек даже считалку придумали:

Не люблю пугать младенцев.

Поэтому терплю, слежу за мимикой, закрыла рот, сжала зубы, зажмурила глаза.

Насчет глаз – особое правило. Если после парализации не зажмуришься, их непременно обгадят мухи. Веки заплывут гноем и покроются кровавыми язвами. А спорыши навсегда выгрызут глазки.

Не открою. Ни за что.

Ну, давай, пластирон, коли быстрее, не мучь!

Почему страж медлит? Или это новая изощренная пытка? Говорят, страшна не сама боль, а ее ожидание.

Сделай это! Устала ждать.

Или страж ловит момент, когда я приоткрою глаза или закричу? Ему хочется получить рожу пострашнее?

Ни за что не посмотрю на него.

Нет.

Страж молчал.

Выстрела не последовало.

Приоткрыла глаза.

Мы вдвоем на пустынной улице.

Я и он.

Беглая преступница и охотник.

Пластирон казался необычным с виду. Он светился, покрытый никелем и мигающими светодиодами, но при этом был начинен самыми совершенными цифровыми кишками.

Такие пластироны – редкость на улицах.

Их физические параметры совершенны. Они при ходьбе не заваливаются, их голоса, не искаженные сваркой, звучат натурально. При встрече эту модификацию трудно отличить от человека, одетого, например, в антирадиационный костюм.

Лили и Лулу были бы в восторге от такой добычи.

Технология производства новых пластиронов никому не известна.

Говорят, их делают из трупов. Ими управляет чувство боли, оно их водит по улицам города надежнее бездушной программы.

Но пластироны, чувствуя боль, сами не умеют сочувствовать.

Может и этот страж – человек внутри?

Нет, глаза у него на вид казались мертвецкими, холодными, отключенными от происходящего, как и биометрические монокли, пристегнутые к груди.

Я словно заглянула в глаза мертвеца.

Правый зрачок расширен до радиуса радужки, другой был жив и мерцал, в нем отражались млечные дуги расклеванных ребер с постамента напротив.

Этот глаз смотрел мимо меня.

Казалось, страж окаменел, глядя на высохший труп какой-то длинноволосой недавно распятой муззии.

Жесткие волосы преступницы пепельным крылом взлетели над пробитым черепом, их рвал ветер, казалось, что лицо смотрит куда-то в небо.

Кем была в прошлом эта красавица, и какой пункт правильноверных догм нарушила, уже никто никогда не узнает.

«Имена преступников и память о них, обязаны растаять в тумане Вселенной раньше праха их тел», – таков закон Манза.

– Мирисабелла, – услышала я и вздрогнула.

– Мирисабелла? – Я попыталась заглянуть в лицо казненной женщины, запрокинутое высоко вверх.

Страж молчал.

– Ты сказал «Мирисабелла»? Это не она.

Он не ответил.

– Ты слышишь? Моя мама жива. Я говорила с ней вчера.

Проклятый пластирон молчал.

– Не пугай меня, страж. Вот степфон. Я позвоню – и мама ответит.

Телефон откликнулся сразу.

– Алло?

– Мама? С тобой все в порядке?

– Да, дорогая!

– Я так и знала! Ты получила коробку?

– Да, дорогая!

– Целую, мамочка, люблю!

– Да, дорогая!

– Ну, мне пора.

– Да, дорогая! Целую тебя, солнышко!

– Следуй за мной! – голос стража стал строг и властен.

– Отстань!

– Я вынужден повторить!

Говори, тень, что хочешь.

Я – не я. Символ без смысла. Загадка без логики.

Это значит, прочь, наши дороги не пересекутся.

– Ты пойдешь со мной согласно параграфам… – он начал перечислять гигобайты нарушенных инструкций.

Правый зрачок превратился в точку.

Мой новый знакомый любил поговорить.

Ого, сколько кубиков адреналина выплеснул блок подпитки в плазму!

Сквозь пульсирующие зрачки я заметила, как зашевелились и закипели искусственные мозги.

Страж разозлен и опасен. Пора уходить.

Я сделала шаг в сторону. Он повторил мое движение, придавил ногой скейборд, и наши взгляды снова скрестились.

– Для чего я тебе?

– Ты нужна не мне.

– Кому?

– Не задавай вопросов. Просто опусти голову и – вперед!

– Нет.

– Стоять! – он снова преградил путь.

Знал бы он, что у меня в голове! Но лучше промолчу.

– А ты упрямая.

Наши взгляды снова встретились.

И тут я увидела, что мертвые зрачки широко распахнулись, а губы тронула улыбка.

Пластирон по-доброму разглядывал мое лицо.

– Вижу, ты не страж. Так, кто же ты?

– Не задавай вопросов. Поторопись, посмотри: твой враг скоро очнется.