Эдвард Даль - Игра с отражениями (оборванная исповедь)

Так там идёт гражданская война. Правительственные войска и, как минимум, две террористические группировки. Все воюют друг с другом. С одной стороны, конечно, никому нет дела до того, что кто-то там занимается репродуктивным клонированием, с другой, – без колебаний пристрелят любого сколь-либо подозрительного чужака. А уж вы-то со своими крайне туманными мотивациями будете подозрительны для всех. Я уже не говорю о риске попасться в руки американцев за контакты с наркомафией…

Закончив эту тираду, Редль вопросительно уставился на меня, дескать, «требуется ли продолжение?».

– Да, да… – отозвался я после короткой паузы. – Это мы оставим на крайний случай. А что там с Камбоджей?

Как оказалось, с Камбоджей всё было действительно яснее и проще. Начать хотя бы с того, что из чисто военных опасностей с былых лихих времён там осталось только немереное количество противопехотных мин. Однако этого добра и кое-где в Европе больше, чем достаточно. Просто не нужно лезть за предупреждающие знаки.

Частную генетическую лабораторию, разрабатывавшую якобы чисто сельскохозяйственную тематику, финансировал некий китайский магнат, по некоторым данным, озабоченный проблемой собственного бессмертия. В общем-то, лаборатория действовала вполне легально, но явно не стремилась привлекать внимание к своим исследованиям. Все вопросы, по каким-либо причинам возникавшие к её работе у полиции, легко закрывались веками проверенными методами традиционной восточной коррупции. Мало того! В расположение компактного научного посёлка по инициативе его же администрации периодически приглашались представители местной власти, как кажется, с единственной целью продемонстрировать им, что никакого отношения ни к подготовке террористов, ни к изготовлению наркотиков, ни к чему-то другому, представляющему из себя реальную опасность, данное учреждение иметь не может.

Какое дело было этим маленьким туземным чиновникам, не слишком образованным и осведомлённым, озабоченным мелкими проблемами своей тихой провинции, а ещё больше своими собственными интересами, до того, что в одной точке индокитайской глуши собрался квалифицированный триумвират, как назло, состоящий исключительно из энтузиастов репродуктивного клонирования. А между тем и Ратнам Шукла (британец индийского происхождения), и потомок викингов Сван Ларсен, и представитель вездесущих славян Пиотр Христич были хорошо известны в узких научных кругах именно в таком качестве, а также своим абсолютным неприятием любого ограничения свободы научных изысканий и экспериментов.

Прум Самнанг привёз меня в лучший, по его словам, отель Кампонгтяма. Возможно, оно так и было. Чистота, вежливая обслуга, исправно работающий кондиционер – вот собственно, всё, что было для меня действительно важно. Остальное: шикарный вид на Меконг, якобы лучший ресторан местной кухни (в которой я всё равно ничего не понимал), близость к местным туристическим жемчужинам, – не вызывало во мне никаких эмоций.

Всё самое существенное между мной и Самнангом уже было сказано за те почти три часа, которые мы провели в его автомобиле по дороге из Пномпеня в Кампонгтям.

Мой камбоджийский следопыт оказался не по-восточному скуп на слова, деловит и сосредоточен на выполнении поставленной перед ним задачи. Английским он владел едва ли не лучше меня, так что о языковом барьере говорить не приходилось.

До того момента, как мой чемодан был помещён в багажник «Тойоты», Самнанг лишь весьма сдержанно представился мне при встрече в зоне прилета и довольно формально осведомился о состоянии моего здоровья. И никакой посторонней болтовни, никакой маски угодливости или показного радушия. Не знаю, как кому, но лично у меня такой стиль общения вызывал наибольшее доверие.

Едва мы тронулись, Самнанг сразу перешёл к делу, будто бы продолжая прерванный на полуслове разговор.

– Я виделся с Редлем две недели назад, – сообщил он, – вы в курсе?

– Да. Редль говорил мне, что лично летал сюда, чтобы оценить результаты поиска.

– Всё правильно, – подтвердил Самнанг, – это дорого стоит, но особенности нашего дела таковы, что передачу итоговой информации нельзя доверить техническим средствам.

– Я понимаю.

– Ну и отлично. – В ходе нашей встречи Редль старался быть настолько откровенным, насколько мог себе это позволить, чтобы не подвести ни вас, ни себя, ни меня. Короче говоря, он достаточно ясно намекнул мне, что ваша писательско-следственная версия интереса к лаборатории, скорее всего, не более, чем легенда для прикрытия истинного мотива.