Эдвард Даль - Игра с отражениями (оборванная исповедь)

– Диа-а-а-на-а-а!!! – заорал я, срывая горло.

– Посмотри там! – крикнул мне Андрей указывая в сторону группы крупных скальных обломков метрах в пятидесяти от нас, а сам быстро пошёл к каменному распадку, из которого мы недавно поднялись…

Несколько минут я, пытаясь подавить в себе поднимавшуюся панику, носился по каменному лабиринту, вопя имя Дианы. Не найдя её там кинулся назад…

Андрей, видимо, уже осмотревший распадок, вернулся ещё раньше меня. Он, стоя около своего рюкзака, надевал на себя страховочную систему. Делал он это очень быстро и точно, несмотря на то, что действовал практически вслепую. Его взгляд был прикован к какой-то точке на перегибе того самого снежного склона, с которого мы спустились сюда минут сорок назад. Я ничего там не видел, кроме оставленной нами цепочки следов.

– Надевай! Быстро! – приказал он, бросая мне в руки страховочный комплект.

Ничего ещё не понимая, но уже лихорадочно спеша, я стал влезать в ремни. Подскочивший ко мне Андрей помог быстро связать нужный узел и пристегнул меня карабином к концу страховочной верёвки.

– Отойди от меня на всю длину страховки, – потребовал Андрей, одновременно вскидывая себе на плечи свой рюкзак, – а потом двигайся синхронно со мной. Я двинусь, – ты идёшь. Я стою, – ты стоишь. Понял?

От тебя больше ничего не требуется. В случае чего, будешь якорем. Ни при каких обстоятельствах не подходи ко мне. Понял?

Я ничего не понимал, а просто подчинялся. Как только все кольца верёвки между нами растянулись в линию, Андрей тут же выскочил на снег и быстро пошёл в гору по нашим же следам. Метров через пятьдесят он резко переменил направление и медленно, зондируя перед собою снег штычком ледоруба, пошёл вправо почти под прямым углом от линии следов, по нетронутой, как мне сначала показалось, целине.

– Следи, чтобы верёвка не провисала! – крикнул он.

Для того, чтобы выполнить его команду, мне пришлось остановиться на месте, и я получил возможность понять, к какой цели он стремится. Только теперь я заметил то, что Андрей смог увидеть раньше меня. Он шёл не по целине, а по недлинной всего, может, метров в двадцать, цепочке следов одного человека, которая заканчивалась небольшим тёмным пятном. Что это такое, я понял не сразу. У края пятна металлически поблёскивал какой-то длинный тонкий предмет…

Метров за пять до пятна Андрей остановился и скинул рюкзак в снег. Он оглянулся на меня. Лицо его было сосредоточенно и мрачно. На этот раз он ничего мне не сказал. Он лёг плашмя в снег и медленно пополз вперёд.

Именно в этот момент меня окатило ужасом от осознания страшного смысла производимых им действий. Именно тогда, в первый и единственный раз в жизни меня отказались слушаться ноги. Я упал коленями в снег. Верёвка передо мной продолжала медленно ползти, и я, не в силах подняться, пополз вслед её движению на четвереньках. Верёвка остановилась. Я разогнулся, но встать на ноги не смог и, находясь в состоянии отвратительного паралича, с брошенными вдоль тела руками, остался сидеть на коленях. С моим сознанием тоже что-то было не в порядке. Оно вроде бы достаточно чётко фиксировало то, что было перед глазами, но существовало отдельно от тела. В снах такое бывает. В страшных.

Я видел, как на последнем метре до цели Андрею под руки попался тот самый блестящий металлом длинный предмет. Андрей схватил его и зло отшвырнул назад. Тот упал недалеко от меня, и я понял, что это трость для селфи с закреплённым на её конце айфоном. И то, и другое принадлежало Диане.

Потом я видел, что Андрей подполз к самой границе пятна, которое, оказалось просто дырой в снегу, отражавшей своими краями темноту скрывавшейся под ней бездны.

Андрей опустил в неё лицо и стал выкрикивать имя Дианы. Между выкриками он напряжённо вслушивался, пытаясь уловить из глубины хоть какой-то звук, способный подарить надежду…

Я продолжал сидеть всё на том же месте, вполне безучастный, не способный выразить никаких эмоций, не пытаясь вмешиваться в действия Андрея и не порываясь помогать ему в чём-то… Наверное, для Андрея в той ситуации это и был самый лучший вариант моего поведения.

Он отполз от провала и встал на ноги в том месте, которое, видимо, считал достаточно надёжным. Приблизился ко мне, потряс меня за плечо, заглянул в лицо. Я видел все это как бы со стороны. Видимо, убедившись, что по крайней мере в ближайшее время помешать ему, навредить себе или какими-нибудь истерическими выходками ухудшить наше положение я не способен, он быстро распаковал свой рюкзак и первым делом взялся за портативную рацию (сотовая связь в этом месте не брала). Я понял только, что он вызывает спасателей.