Эдвард Даль - Игра с отражениями (оборванная исповедь)

– Да ладно тебе, Андрей! – возразила она. – Ты же сам говорил, что горная болезнь – это, в основном, вопрос акклиматизации. Мы же никуда не спешим? – это она уже обратилась ко мне. – Потратим на тренировку столько времени, сколько нужно. А с тобой, Андрей, просто продлим контракт. Подходит?

Андрей в раздумье и явном сомнении медленным круговым движением ладони протёр лицо и вопросительно посмотрел на меня.

Я, будучи человеком осторожным, уже успевшим растерять мальчишеский задор, его хорошо понимал.

– Вот что, – заявил я, беря инициативу в свои руки, – ты, Андрей, подбери нам что-нибудь такое… относительно реальное… и мы попробуем. Ну, не получится – и Бог с ним! Будет высотная прогулка по окрестностям этого самого Эльбруса – только и всего. В конце концов, из принципа гробить своё здоровье или ломать себе шею мы не собираемся. Что ты думаешь, Диана?

Необъятное снежное поле уходило вверх и казалось совсем пологим. Правда, если поглядеть назад, на оставшуюся далеко внизу долину, становилось понятно, насколько резко мы набирали высоту. Да и труд, с которым удавалось передвигать ноги по уже начавшему раскисать снегу, недвусмысленно подсказывал – малая крутизна подъёма – не более, чем зрительная иллюзия.

Первым в связке шёл, разумеется, Андрей, за ним – Диана, а замыкал я.

Ещё полчаса назад мне стало совершенно ясно, что всю эту затею с попыткой восхождения нужно прекращать. И мне это не по зубам, а уж Диане и подавно…

А начиналось всё неплохо и довольно бодро.

Позавчера утром мы выгрузились из машины на окраине небольшого посёлка, находившегося километрах в десяти ниже по долине от нашей гостиницы. Здесь из теснины каньона вырывался мутный ревущий поток. Как объяснил Андрей, в его истоке лежал ледник, бывший отправной точкой одного из многочисленных маршрутов к вершине Эльбруса.

Гид взвалил себе на спину устрашающих размеров рюкзак, в котором находилась основная часть необходимого нам снаряжения и продуктов. Мой – был гораздо меньше. Я, честно говоря, предложил Андрею распределить груз более равномерно, но он категорически отказался, заявив, что: во-первых, – такая уж у него работа, во-вторых, – мою и его спортивную форму даже невозможно сравнивать, а в-третьих, – всю эту тяжесть нужно дотащить только до «базового лагеря», который мы организуем рядом с языком ледника.

– Уж на это у меня сил точно хватит, – резюмировал Андрей, – а на самом восхождении груза будет совсем немного.

Сначала пыльный, основательно уснащённый высохшим навозом серпантин карабкался по унылому, выжженному солнцем и вытоптанному скотом склону. Затем, набрав значительную высоту над дном долины, тропа круто обогнула отрог хребта и повисла над изломанной щелью каньона. Затем она пересекла жутковатый жёлоб старого селевого потока, после чего перешла на широкую, поросшую густым сосновым лесом ступень горного склона. Устрашающий рёв потока в каньоне доносился сюда только как отдалённое сердитое ворчание.

Потом лес поредел и вовсе закончился. Только отдельные невысокие и раскоряченные от напора ветров сосны выбежали из его строя на цветущий альпийский луг. Тропа здесь шла по полого поднимавшемуся дну долины. Каньон остался внизу, и пенящийся в русле из каменных глыб поток с ровным гулом нёсся в трёхчетырёх десятках метров слева от нас. Пейзаж был великолепен и, я бы сказал, несколько гламурен, – подобно рекламной картинке швейцарского сыра на развороте глянцевого журнала.

Тут мы остановились перекусить и отдохнуть, а затем начали новый крутой подъём по ответвлению тропы, поворачивая вправо за очередной отрог, чтобы попасть в висячую долину ещё одного притока реки. Минут через десять после начала движения откуда-то с хребта на нас свалилось шальное облако, и с полчаса пришлось идти в густом тумане. Андрей легко отыскивал путь в зарослях цветущих рододендронов, так что никаких неожиданных происшествий с нами не случилось, за исключением того, что навстречу из плотного «молока» вдруг вынырнули две мужские фигуры в яркой спортивной одежде с небольшими рюкзаками и ледорубами в руках. Они на ходу поприветствовали нас на английском, мы ответили им тем же. Кажется, это были американцы. Вот и всё.

Когда облако наконец ушло, оказалось, что мы успели подняться в висячую долину и даже повернуть по ней налево. Дальше был совершенно прямой участок пути, перегороженный тремя или четырьмя невысокими валами каменных осыпей, за которыми лежали обширные пятна недотаявших снежников.