Станислав Лем - Собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Пьесы о профессоре Тарантоге

Т а р а н т о г а. Кинсель?. Который это? Пастер?

Ф а к с т о н. Нет. Он должен был отыскать Шекспира...

Т а р а н т о г а. A-а! Хорошо, что напомнили! Целая история! Кинсель и еще двое моих людей переворошили всю Англию шестнадцатого века, и ни следа! Его вообще не было, понимаете?

Ф а кс тон. Как это не было?

Т а р а н т о г а. Не было его, и все тут! Он вообще не существовал, не жил — никогда!

Ф а к с т о н. Но как же вы поступите?

Т а р а н т о г а. Я просто посадил Кинселя переписывать все трагедии, комедии и сонеты подряд. Он будет издавать это под именем Вильяма Шекспира.

Ф а к с т о н. Логично, ведь историки так и не выяснили ни того, как Шекспир в действительности выглядел, ни подробностей его биографии. Говорят, произведения Шекспира писал Бекон... Неизвестно, где его могила. Ну, ясно, раз он не жил, то некого было и хоронить. Только, профессор, откуда же в таком случае взялись драмы? «Гамлет»? «Отелло»? И все остальное?

Т а р.а н т о г а. Ну как откуда? Кинсель там, в шестнадцатом веке, сидит и переписывает, я дал ему два первых тома, остальное лежит тут, на полке... Ждет его...

Ф а к с т о н. Ну да, Кинсель переписывает, это понятно, но откуда взялись сами драмы?

Т а р а н т о г а. А вот он перепишет в шестнадцатом веке, потом там издаст, и так это наследие доживет до наших дней, то есть до моих, потому что вы-то останетесь Ньютоном. Это решено.

Ф а к с т о н. Но я спрашиваю, не кто переписывал, а кто написал, кто выдумал?

Т а р а н т о г а. Перестаньте! А кто выдумал законы Ньютона? Тарантога должен вам отвечать на все загадки истории? Мало того, что я делаю? Мы не можем себе позволить роскошь распутывать такие вопросы, важно, чтобы все ценные произведения и плоды труда гениев возникали в соответствующем времени и месте!

Ф а к с т о н. Вы правы. Ну, мне пора, я договорился на четыре с Ньютоном.

Т а р а н т о г а. В кабаке?

Ф а к с т о н. А где еще? Наверное, опять придется вытаскивать его из канавы. Нет, не так я себе это представлял, господин профессор!

Т а р а н т о г а. Я тоже не так, даю слово! Но, Факстон, все это для блага человечества! Подумайте, если бы не вы, не ваши коллега, эти благородные юноши, мы до сих пор лазили бы, как человекообезьяны по деревьям!

Ф а к с т о н. До свидания, профессор. Жду бриллиантов.

Т а р а н т о г а. Хорошо. Желаю удачи, дорогой Факстон!

Тарантога хочет передвинуть ручку на НОЛЬ.

Ф а к с т о н (кричит). Минуточку, профессор! Я кое-что вспомнил! Вы знаете, что я заметил? Ныртон совершенно не похож на свои портреты...

Т а р а н т о г а. А что тут странного? Ведь это Вы будете там настоящим Ньютоном, это Вы войдете в историю, это Вы сделаете великие открытия, а он умрет в каком-нибудь закоулке от горячки под именем Джонатана Смита! Все, до свидания!

Выключает. Факстон исчезает.

Ну, слава Богу, с Ньютоном покончено. Так. Но этот Леонардо не вызывает доверия... ох, не вызывает. На всякий случай приготовим ножной выключатель.

Берет плоский звоночный выключатель, кладет под ковер кнопкой вверх, провод от выключателя подсоединяет к аппарату. В этот момент внезапно входит А л ь ф е н.

Т а р а н т о г а (поднимаясь). Ну, знаете, молодой человек, могли хотя бы постучать.

Альфен в шляпе, в плаще, застегнутом по шею, с поднятым воротником, рука в кармане. Через минуту он должен оказаться голым, поэтому он либо уже гол под плащом и камера показывает его только до колен, без босых ног, либо он одет в туфли и брюки; в этом случае ему пришлось бы за какие-то десять секунд скинуть с себя туфли, брюки и плащ, а это рискованно, и потому лучше уж не создавать себе трудностей. Впрочем, это на усмотрение режиссера.

А л ь ф е н. Не думаю, чтобы по отношению к вам это было бы недопустимо.

Т а р а н т о г а. О-го-го! И в шляпе... Вы невежливы, знаете ли.

А л ь ф е н. Кончайте комедию.

Т а р а н т о г а. Что я слышу?

А л ь ф е н. Стоять! Ни с места! Не подходить к этому аппарату! Руки вверх!

Т а р а н т о г а. А если не подниму, тогда что?

А л ь ф е н. Вот что! (Вынимает пистолет.) Руки вверх, говорю! Буду стрелять!

Тарантога поднимает руки вверх. Альфен прячет пистолет в карман.

Т а р а н т о г а. Вы — полицейский, нарушающий честное слово...

А л ь ф е н. А вы — преступник!

Т а р а н т о г а. Что я слышу? (Опускает руки, нажимает ногой кнопку выключателя. Жужжание. Рефлектор зажигается.)

А л ь ф е н. Стоять! Ни с места! Не подходить к этому аппарату! Руки вверх!

Т а р а н т о г а. А если не подниму, тогда что?