Станислав Лем - Собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Пьесы о профессоре Тарантоге

Т а р а н т о г а. Прекрасно рисует, честное слово! Что делает адаптация к местным условиям.

А л ь ф е н. Самочка... самочка, идти к художнику...

Альфен пытается ее обнять. Красотка сильно его отталкивает.

А л ь ф е н (ворчит). Гррр... грр... Самочка хотеть еще одна бизон? Художник нарисовать... Художник дать... Но самочка тоже дать... Э? Художник сильный... красивый... (Бьет себя в грудь.)

Т а р а н т о г а. Ну, этих можно, пожалуй, оставить. (Выключает аппарат, они исчезают.)

М е л а н ь я. Э-эх, у господина профессора вечно одно озорство на уме.

Т а р а н т о г а. Прошу тебя, Меланья, не говори о вещах, в которых ты не разбираешься. Без пещерной живописи не было бы живописи вообще.

М е л а н ь я. Ая разве что-нибудь говорю? Так просить того господина?

Т а р а н т о г а. Ах да! Совершенно забыл! Проси, немедленно проси!!!

П р о ф е с с о р Т а р а н т о г а.

К а з и м и р Н о в а к - Г и п п е р к о р н, около тридцати лет.

М а г и ст р С я н к о, секретарь профессора, двадцати шести лет.

Д и р е к т о р лечебницы для душевнобольных.

С а н и т а р лечебницы для душевнобольных.

Ж е н а Н о в а к а - Г и п п е р к о р н а, могучая женщина лет тридцати.

М е л а н ь я, кухарка профессора.

(П р и м е ч а н и е д л я р е ж и с с е р а . Поскольку Казимир Новак-Гипперкорн — это два очень разных человека, необходим актер с большим мимическим и голосовым диапазоном, который не растеряется от быстрых «перебросок личности». В тексте это лицо будет постоянно именоваться Гостем).

Кабинет профессора Тарантоги. Профессор сидит за письменным столом, перед ним — молодой человек в очках, м а г и с т р С я н к о. В стороне — кипа писем, телефон; рядом корзинка для бумаг. На столе — большой ящик с перегородками.

Т а р а н т о г а (просматривая какой-то документ, поданный ему магистром.). Значит, так, дорогой мой... Как вас зовут, простите?

С я н к о. Сянко.

Т а р а н т о г а. Ах, правда... Ведь это же тут написано. Магистр Кшиштоф Сянко... И вы хотели бы стать моим ассистентом, да?

С я н к о. Да, профессор.

Т а р а н т о г а. Ах, это превосходно, это превосходно! Но, давая это объявление, я имел в виду ассистента, который одновременно был бы научным и личным секретарем... Это вас устраивает?

С я н к о. Да, профессор.

Т а р а н т о г а. Это великолепно! Я недавно вернулся из Америки... Из Штатов. Они там имеют обыкновение проверять кандидата на любую должность психологическими тестами, но это не для меня. Я применяю свои старомодные методы. Вы сообразительны? Вы образованны?

С я н к о. Мне трудно ответить, профессор. В известной мере...

Т а р а н т о г а. В известной мере... Э! Если б вы даже не были особенно образованным, это, знаете ли, тоже сойдет, ведь образование передается, а я очень, просто необычайно образован, знаете ли... Я требую только трех вещей: во-первых, уменья хранить тайну, во-вторых, уменья хранить тайну и, в-третьих...

С я н к о. Уменья хранить тайну. Понимаю.

Т а р а н т о г а. Ну, так мы договорились. Теперь я вам растолкую ваши обязанности. Прежде всего корреспонденция. Вот — сегодняшняя почта! (Вручает Сянко кипу писем со стола.) Просматривайте, пожалуйста, по очереди эти письма, говорите мне, что в них содержится, а я дам вам указания, по которым вы в дальнейшем будете сами решать, что делать с письмами.

С я н к о (вскрывает первое письмо, читает). Это приглашение на открытие...

Т а р а н т о г а. В корзинку.

С я н к о (бросает письмо в корзинку, берет другое, читает). Просьба принять почетное гражданство города Хмурокус в Мрущем уезде.

Т а р а н т о г а. Почему?

С я н к о. Потому что ваша прабабка там родилась.

Т а р а н т о г а. Со стороны деда по отцовской линии?

С я н к о. Нет, бабки по материнской.

Т а р а н т о г а. Положите сюда (указывает отделение в ящике на столе). Потом подумаю. Дальше, пожалуйста.

С я н к о. Приглашение на закрытие...

Т а р а н т о г а. В корзинку...

С я н к о (бросает письмо, читает новое). Гм... частное письмо.

Т а р а н т о г а. Ничего, читайте, пожалуйста!

С я и к о {читает). «Профессор наш любимый! Я только всево маленький работник на ниви, балею пачти всем, левое лехкое оккупант отбил, и я как инвалид так бы уж хотел читать ваши книжки, патаму ваши книжки для меня все, только денег у меня нету, так может вы профессор наш любимый, по человечеству, пришлете мне...»