Станислав Лем - Собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Пьесы о профессоре Тарантоге

Выключает аппарат. Король исчезает, разом наступает тишина

Уф!.. Ну н история! Рука дрогнула, стрелка перескочила. Который это был Генрих? Третий или Четвертый? Пожалуй, Четвертый! Ну, что делать, придется еще раз!

Нажимает рычаг. Появляется средневековый стол, табурет, на нем Р и ч а р д Ф а к с то н в одежде Ньютона, длинные завитые волосы. Он пишет что-то гусиным пером на пергаменте. На столе подсвечник с горящими свечами

Наконец-то! (Громче.) Коллега Факстон!..

Ф а к с т о н (вздрагивает). Что-то мне померещилось... (Продолжает писать.)

Т а р а н т о г а. Это я, коллега Факстон!

Ф а к с т о н (вскакивает). К, это вы, господин профессор!

Т а р а н т о г а. Простите за опоздание. Ну, как? Нашли вы наконец Ньютона?

Ф а к с т о н. Да. (Показывает синяк и подбитый глаз.) Вот доказательство.

Т а р а н т о г а. Он вас побил?

Ф а к с т о н. Нет, но напоил до бесчувствия. Я искал его четыре дня в обсерватории, а нашел в местном кабаке. Ну и пьянчуга! Вы знаете, почему он так любит смотреть на падающие яблоки?

Т а р а н т о г а. Закон тяготения?

Ф а к с т о н. Ничего подобного! Его любимое вино — яблочная наливка.

Т а р а н т о г а. Вы пытались уговорить его заняться астрономией?

Ф а к с т о н. Напрасный труд. Если он не слишком пьян и еще может переставлять ноги, его интересуют только юбки.

Т а р а н т о г а. Ну, хорошо, а закон тяготения...

Ф а к с т о н. Уж кто-кто, а он-то наверняка не открывал. Вдобавок он вчера на постоялом дворе подрался с матросами, и заодно мне досталось... Я едва убежал.

Т а р а н т о г а. Стало быть, нет иного выхода — придется вам занять его место!

Ф а к с т о н. Но как?

Т а р а н т о г а. Как я вам уже говорил. Вы ему предложите сменить имя. Пусть называется, скажем, Джонатаном Смитом. Тогда вы примите его имя и сможете уже в качестве Исаака Ньютона спокойно работать. Лучше всего, скажу вам, начать сразу. Вот первый том «Сочинений» Ньютона. (Подает Факстону толстый том.)

Ф а к с т о н. Зачем? Я и так наизусть знаю законы Ньютона.

Т а р а н т о г а. Конечно, но вы не имеете права формулировать их своими словами. Необходимо переписать все от «а» до «я»! Иначе не будет «Сочинений» Ньютона!

Ф а к с т о н. От руки! Но это ужасно, профессор! Вы не представляете себе, что значит писать гусиным пером!

Т а р а н т о г а. Что делать, дорогой. Не станете же вы пользоваться в семнадцатом веке пишущей машинкой!

Ф а к с т о н. Боюсь, будут сложности.

Т а р а н т о г а. Думаете, он не согласится? Почему?

Ф а к с т о н. Согласиться-то он согласится. Он собственную бабку за деньги зарежет. Боюсь, он заломит такую цену...

Т а р а н т о г а. Торгуйтесь. Так или иначе — вы должны занять его место. Законы тяготения должны быть открыты! Я постараюсь раздобыть еще немного ценностей. Продам акции и куплю бриллианты. Вы сможете обменять их на ходовую валюту. Но прошу не транжирить... Дело не в скупости, просто у меня колоссальные расходы...

Ф а к с т о н. Что такое?

Т а р а н т о г а. Кант подписал фальшивый вексель — придется выкупать. Коперник даже слышать не хочет о том, что Земля вращается вокруг Солнца, — талдычит, что это противоречит теологии! А знаете ли вы, во что мне стало уговорить Колумба открыть Америку? Только что, час назад, просто жилы из меня вытягивал — ужас! А знаете, что сделал Пифагор; эта свинья? И я, я один должен заменить всех этих ослов! Эсхил уже готов. Данте тоже согласился, но у меня нет даже кандидата на Конфуция, этот ужасный китайский язык, сами понимаете... Да тут еще Галилей соблазнил дочь своей хозяйки, алименты, разумеется, платить должен я. И пока все это не уляжется, ваш коллега не может занять его место! А ведь без Галилея не будет современной физики! Ужас какой-то...

Ф а к с т о н. А как с Леонардо да Винчи?

Т а р а н т о г а. Я уже завербовал кандидата, но он больно уж нерасторопный, да и Меланье не нравится, а у нее интуиция; Джоконду он, правда, написал недурно, посмотрите. (Показывает портрет.) Однако что-то мне в нем не нравится.

Ф а к с т о н. Может быть, это агент?

Т а р а н т о г а. Вы думаете? Но зачем такие штуки? Почему бы им не прийти и не спросить у меня прямо? Я сказал бы, разумеется, при гарантии сохранения служебной тайны. В конце концов, речь же вдет о человечестве! Хм... Агент, говорите! Возможно. Может быть, он не так глуп, как прикидывается. И карманы у него какие-то оттопыренные и тяжелые. Ну ладно. Придется применять меры предосторожности.

Ф а к с т о н. А что делает Кинсель?