Валерий Сабитов - Миражи мира Яви

Они нарушили в своей области равновесие между женским началом и мужским принципом. Между Пракрити — изначальной материей, и Пурушей — мужской составляющей. Между геометриями додекаэдра и икосаэдра. В Тантре это противоречие обозначено понятиями «Шакти» и «Шива».

Минусы Мира, — Тьма, служат для проявления плюсов, — Света. Мы забираем из Тьмы жизненную силу и становимся совершеннее. Конечно, это не действует автоматически или само собой. Необходимо Высочайшее Позволение. Вы хотите освободиться от Тьмы? С чем останетесь? С одной половинкой, частью вместо целого? До вторжения Сириуса в Солнечную Систему и попытки проникновения Империи на Илу-Аджалу Солнечная Система не имела сегодняшнего множества измерений. Но и до того она не была трёхмерной. Многие обитаемые миры имеют пять, семь и более измерений. А спутник Земли Луна исключительно многозначен.

Лучшие из нас, самые продвинутые, живут как в вещественно-ощутимых ашрамах, так и в скрытом виде. То есть неизвестно где, появляясь и исчезая. В большинстве мы преисполнены чувством Благости, и находимся в состоянии спокойного осознания близкого присутствия Творца всех миров. Страсть и невежество среди нас не живут. Потому многие не зависят от состояния материи. Вы можете видеть их, но не отличить от себе подобных. Потому что им для полной реализации необходимо выдержать определённый срок в материальном окружении. Вам предстоят встречи с такими.

Айлы вот-вот овладеют пониманием того, что земляне назвали Z-Фактором. Вы сможете фиксировать то, что у вас называется вакуумной материей, в которой и плавает наша Вселенная. Вы сможете, — в некоторых пределах, — управлять её концентрацией и, не исключаю, создавать вакуумные тела.

На прощание…

Информация распространяется не стихийно. Как и энергия. Признаки жизни в неживом… Меняйте подходы! Мы все — внутри Сказки. Или — Большой Книги?

Нур дрогнул сердцем — друг Линдгрен улыбнулся ему. Только ему! И он знает об открытии им для себя Большой Книги!

— Чудо всюду! А связь физического с физиологическим и социальным — это так естественно. Попробуйте перевернуть линии причинно-следственной зависимости. Вспышки на Солнце приводят к бунтам и революциям? А я скажу так: беспорядок в ваших умах и сердцах изменяют физику, — в том числе невидимую, — пространства-времени. Причём, бывает, со сдвигом во времени. Так идёт предупреждение. Вы не внимаете, и тогда — всплеск внешней физической активности. А затем уже социальный сдвиг. Или — личностной перелом в биографии. Изменения накапливаются, достигается критический уровень. И мы получаем Потоп. Или гражданскую войну. Или Вторжение. Ведь даже у айлов так! И помните — когда некуда бежать от опасности, даже крысы начинают загрызать себе подобных. И почему они ощущают приближение катаклизмов, а вы нет?

И наконец, о ритмах… В них воплощена разумная составляющая, а не просто жизненная, то есть биологическая.

Нур попросил прощения у Азхары и вернулся в Ананду один.

Ясно одно — приблизился момент старта с Гайяны. В Сфере как обычно, тихо. Фиргун спит. То есть отсутствует здесь. А присутствует неизвестно где в неизвестно каком обличии. К лучшему: надо поговорить с Анандой. Что значит — с Роух, но опосредовано. Как бы и с ним, а как бы и нет.

— Лампа с Фиргуном… Как игра детская, Сказка…

— Капитан Нур, ты считаешь себя взрослым? И начал догадываться, кто и откуда седобородый волшебник?

— Он из тех, кто прячется за завесой чёрной дыры. Самые могучие в Галактике. Не так?

— И почему он здесь? А до того — на твоей планете?

— Я не знаю. Я не знаю больше, чем знаю. Намного больше. На бесконечность.

Ефремов обнаружил, что на Гайяне есть религия, но нет храмов. И это непонятно. Ставит в тупик. Он снова разочаровывался в себе и мире. Где универсальные опоры бытия?

— Не расстраивайся так, Иван Антонович, — пытался успокоить его Демьян, — У них ведь нет ни преступников, ни обиженных. Храмы ведь для чего? Как сказал мудрец в твои времена… Нет, чуть раньше, но на твоей Земле, не на моей. Так он написал: «Преступники ищут убежища в храмах богов и сам порок скрывается в тени добродетели». Вот они и не думают о добродетели, удобной и для нас. Может, и нет в мире такой, общей для всех, добродетели.

Ефремов ничего не сказал, только вздохнул. Он не понимал, как ему быть. И где быть. Оставаться нельзя, а на очередной цели путешествия, Сириусе, — не то что храмов, приличного общества не найти. Закончить вторую биографию в бесконечном полете от звезды к звезде ему не улыбалось.