Здравко Сребров - Роман одного открытия

— Что ты хочешь от меня? — ободряюще улыбнулась Пробирка. — Я всем сердцем с Белиновым и Ноной, хотя и знаю ее только по твоим рассказам, вижу ее лучезарный образ в твоих глазах… Что ж, ты может быть хочешь, чтобы я соблазнила этого моржа, профессора Оттокара Биловена?

— Перестань шутить… Твой покойный отец ведь был в близких отношениях с тем капиталистом — Иваром Гольдманом? Недавно целый ряд новых тонических препаратов из его лабораторий получил одобрение в нашем институте. Их связывают какие-то нити, которые их взаимно обязывают — крупного дельца и профессора. Мы можем по линии семейных связей попросить Гольдмана заступиться перед Биловеном за успех открытия. Ни черта ему это не стоит…

Овес Рудко вдруг умолк и с изумлением уставился на Эрнестину Грациани, которая с хохотом повалилась на оттоманку, всплескивая руками.

— В чем дело? Что с тобой? Чего ты смеешься?

— Ах, уж эти мне мужчины, — старалась овладеть собой Пробирка. — Как это вы мужчины друг друга совсем не знаете! Ты хочешь, чтобы этот хищник помог Белинову!.. Ивар Гольдман и Асен Белинов — поистине гоголевский случай! Да если он только пронюхает про заработки, так он твоего Белинова вместе с его открытием проглотит и глазом не моргнет… Постой! — вдруг вскочила Эрнестина. — Да не только Белинов, но и твоя Нона Белинова может стать жертвой… Нет, Рудко, не по адресу обращаешься…

Овес Рудко попытался было ей возразить. Эрнестина проворно закрыла ему рот рукой:

— Слепец мой, любимый, молчи, раз не знаешь… Что вы будете делать… такие как ты, Данко, Васко Дюлгеров и как Асен Белинов… Вы думаете — все что летает, можно есть. Да, вот — вам нужно было родиться позже, в эпоху будущего, когда ханжи и насильники не смогут дышать…

Она снова сердечно улыбнулась:

— Опять Георг! Это все его мысли, выражения… Я потеряла собственную оригинальность.

Она погладила его по голове:

— Постой, Рудко, ты из деликатности ничего не спрашиваешь о Баргазовой. Горько тебе. А ты должен знать. Потом опять вернемся к Белинову… Что мы делали тогда, в те незабываемые годы, когда были влюблены в Чернышевского и «Что делать?» было для нас литературным евангелием?.. Георг увлек нас тогда. Нам было семнадцать-восемнадцать лет — Елене, мне и еще одной, ты ее не знаешь, самой благородной среди нас, Венче, Невене Поповой. Она скончалась… Елена была первой ученицей в гимназии. Невена шла непосредственно за ней. Я немного отставала от них — не любила школы… Предстояли нам экзамены на аттестат зрелости. И мы решили, все три, бросить гимназию, уйти в народ, стать работницами! «Хождение в народ»!.. Баргазова и Невена были освобождены от экзаменов. И что же случилось? Восьмиклассники организовали экскурсию через Тырново, Трявну, Габрово в горы. Мы решили бежать через Балканы… Но Баргазова вдруг заколебалась. — Надо получить аттестаты и уж после этого… Она и раньше настаивала на этом, но Георг насмехался над такими мелочными расчетами: «Какую борьбу вы собираетесь вести, если не решаетесь растоптать в пыли эту бумажку на ложное образование!..» Но Елена осталась непреклонной. Она ничего не оставляла на половине дороги. Вернулась, а мы с Невеной поехали дальше, в Сливен. Там нас поджидал Георг. Тогда-то и произошла та… необъяснимая истории… Арестовывают Баргазову, освобождают, снова задерживают. Хотели узнать, куда мы бежали, где Георг. Пронюхали… Два раз ее отпускали — чтобы поразмыслила, даже пробовали ее бить… Не перенесла обиды гордая девушка. А может быть и боялась, что не выдержит. Одна осталась… Но нет, не выдала своих подруг! Стиснула зубы — все отрицает, легче ей было умереть… Не удалось им попасть на следы Георга… Какая обида толкнула ее в Дунай?.. Георг не дал ей о себе знать… Полиция снова ее искала, дали ей срок — сказать. Выпустили до вечера… Скиталась, заходила в гимназию. Почувствовала себя одинокой, брошенной… К вечеру спустилась на берег реки, сняла жакет, положила его на землю, сверху бросила берет, нагнулась к воде, обрызгала себе лицо. Потом медленно вошла в быструю текущую реку, все дальше и дальше (она умела плавать). Течение ее понесло, она исчезла под водой… Видели ее рыбаки, но пока поняли в чем дело, буйные волны подхватили ее и понесли к Белому повороту… Так мы его называли — там река разделяется на несколько рукавов, которые серебрятся и на гальке отмелей, и на косе… Вытащили из воды. Забирают ее друзья, скрывают по селам, а нас полиция арестовала на фабрике, как конспираторов. Дальше ты уже знаешь…