Винзор Дж Маклеод - Станция X

Офицеры, услышав этот приказ, сочли его сумасшедшим, но они видели за этот последний час так много странных вещей, что без колебаний сделали то, что от них требовалось. И когда все матросы собрались на палубе, Эверед обратился к офицерам:

– Я собираюсь пройти на «Сагитте» прямо перед носом «Морского льва», если смогу это сделать. Объясните это команде. Каждый человек на борту, включая вас, должен будет броситься за борт по моей команде. Сам я остаюсь в боевой рубке. А теперь ступайте на палубу и проследите, чтобы по моему сигналу все ее покинули. И пришлите ко мне главного инженера.

Через минуту, оставшись с инженером наедине, коммодор обратился к нему:

– Томпсон, приготовьте пять спасательных поясов. Вы, я и трое людей, которые сейчас внизу, покинем судно вместе. Обязательно прыгайте вместе со мной. А сейчас притормозите немного. Я хочу, чтобы «Морской лев» подкрался поближе.

Скорость «Сагитты» снизилась на пару узлов. Коммодор, положив руку на штурвал, стоял неподвижно, наблюдая за «Морским львом». Марсианский корабль был занят напряженной борьбой с двумя своими сильными противниками. Если бы командующий им марсианин посчитал замедление «Сагитты» следствием того, что его корабль просто был более быстрым, все прошло бы отлично, но если бы он заподозрил Эвереда в хитрости и привел в действие свои тяжелые орудия, взорвав «Сагитту» прежде, чем цель коммодора была достигнута, то все было бы потеряно. Судьба мира зависела от этого «если».

Медленно и неуклонно «Сагитта» догоняла «Морского льва». Напряжение было ужасным. Преследователям нужны были стальные нервы, и в них не было недостатка. Критический момент настал. Эверед дал сигнал собравшимся на палубе, и его команда была выполнена одним общим всплеском. Он откладывал эту команду до последней секунды, насколько это было возможно, и это было лучшим, что он мог сделать.

«Полный вперед!» – просигналил он, и его секрет был раскрыт. «Сагитта», не зря прозванная «Стрелой», рванулась вперед, как спущенная с поводка борзая. Коммодор стиснул зубы, глядя вперед. Это был вопрос секунды или двух.

Огромные пушки «Морского льва», находившиеся теперь так близко от Эвереда, на мгновение прекратили свой грохот. Их дымящиеся морды приближались. И он знал, чего от них ожидать.

Но настал и его час. Коммодор повернул руль влево – не настолько сильно, чтобы остановить корабль, но при той скорости, с которой он шел, влияние такого поворота было огромным. Судно завертелось волчком. На «Морском льве», очевидно, тоже стали поворачивать штурвал, но это длинное и тяжелое судно было совсем не похоже на «Сагитту» и не было способно на быстрые маневры. Оно не успело отреагировать до того, как катастрофа стала неизбежной.

Коммодор в тот же миг отдал приказ «Всем на палубу!», и поскольку оставшиеся на «Сагитте» четверо его товарищей ждали этого, они тут же все вместе прыгнули в воду. И через несколько секунд, в тот момент, который Эверед посчитал самым подходящим, «Морской лев» врезался в борт его обреченного крейсера.

«Сагитту» почти разрезало надвое. Четкие очертания этой стрелы морей больше не будут скользить по водной поверхности, но в тот момент, когда она пожертвовала всем своим изяществом и красотой, она оказала миру более серьезную услугу, чем могла бы сделать когда-либо в своей жизни. Она врезалась в нос своего врага, словно понимая свою миссию.

Преследовавший марсиан линейный крейсер быстро приближался, линкор тоже спешил в нескольких милях позади него. О бегстве не могло быть и речи, и команда «Морского льва» решила сражаться. Корабль сдвинулся в сторону, сумев освободиться от обломков «Сагитты», и развернулся к приближающимся противникам. Расстояние между ними сокращалось, и преследователи с каждой минутой обстреливали ее все сильнее.

Сосредоточенный ответный огонь «Морского льва» был ужасен. Десять двенадцатидюймовых орудий на его палубе все еще оставались неповрежденными, и его команда обращалась с ними с дьявольской ловкостью. Они более быстро обращались с зарядным механизмом, и каждый сделанный ими выстрел – без исключения – попадал в какое-нибудь жизненно важное место их противника, так что стрельба марсиан была по меньшей мере втрое эффективнее, чем огонь землян.

НИ ОДНО СУДНО не могло долго продержаться под таким изматывающим огнем, но командир «Морского льва» знал, что его снаряды на исходе. Очевидно, его целью было потопить своих грозных врагов яростной бомбардировкой. Вскоре он вывел линейный крейсер из строя, и тот затонул, так что теперь у «Морского льва» остался всего один враг из четырнадцати, и битва свелась к дуэли. Однако, добившись этого, марсианское судно и само ужасно пострадало. От его главной батареи осталось только одно работающее орудие, и оно было со всех сторон охвачено огнем – казалось, что корабль горит от моста до киля.