Николай Васильев - Битва при Тюренчене [СИ]

«Приди с повинной головой, но говори мало. Все скажет она и, в конце концов, явит тебе милость. Вот тут выкажи всю накопившуюся к ней страсть, в том числе и словами. Что сказать, обдумывать не надо: твоя страдающая душа слова найдет. Ты ведь искренне ее любишь, я знаю, а то, что страдаешь — вижу. А что в доме у тебя творится?»

«Ты и тут все знаешь?»

«Пока нет».

«Мама объявила нам с Катенькой сегодня, что выходит замуж за Владимира Николаевича. Он сделал ей второе предложение, и она в этот раз согласилась. Дома ее ночью не было…»

«Дело житейское, Сережа. Думаю, тебе надо только радоваться. Он хороший человек, обстоятельный и сильный. Твои мама и сестра будут под надежной опекой. Ты же отсюда вот-вот уедешь…»

«Маме никакая опека не нужна. Она тоже теперь самостоятельная. И я, может быть, никуда отсюда не поеду…»

«Молодая женщина (а твоя мать еще вполне молода) без мужского внимания и ласки увядает и у нее портится характер. Поверь, я видел много таких женщин… А что касается твоего отъезда… Ты решил меня подвести? Тебе уже не хочется отвратить опасность от России?»

«Да много ли мы можем сделать, даже и в Петербурге? Это здесь Михаил Александрович — человек значительный, а там он будет всего лишь новоявленным сенатором из провинции, без особых связей…»

«Именно от новоявленного сенатора будут ждать нетривиальных инициатив (так сказать, свежего взгляда со стороны) и мы с ним (при твоем непосредственном участии) такие инициативы подготовили. А вот проталкивать их по инстанции вполне смогу и я: ты не забыл, что я способен внедриться в любого человека, хоть в его Императорское Величество?»

«Ты не посмеешь…»

«Надо будет, посмею. Но может, обойдусь Витте и другими его советниками…»

«Да, ты просто дьявол…»

«Не ты ли только что жалел, что этот дьявол тебя покинул? И всего-то на неделю…»

«Да, с тобой все легко получается: и влюбить и согрешить…»

«Бог с тобой! Именно без меня свершилось твое грехопадение…»

«Но подготовил его ты! Именно ты кружил Татьяне голову, мне было бы достаточно Надиной любви…»

«Три ха-ха! А было бы известно Надежде Плец о твоем существовании?»

«Началась сказка про белого бычка…»

«А ты боек стал, лучше бы и я не смог сказать… Ладно, пойдем на заклание…»

«А нельзя перенести его на другой день?»

«Если хочешь отступиться от Наденьки, то нужно: на день, неделю или вообще не ходить. Хочешь?»

«Ладно, Карцев, не юродствуйте. Пойдем…»

«А у вас ничего не было запланировано на этот вечер?»

«Да, мы собирались пойти на каток…»

«Значит, возьми на всякий случай коньки… Кто знает, что взбредет в голову уязвленной в сердце девушке?»

Надя столкнулась с ним в прихожей: одетая в шубку и с коньками под мышкой.

— Ты так и явился с коньками, как ни в чем не бывало?! — изумилась она.

— Но ты тоже собралась на каток…

— Я-то да: не хочу сидеть в постылой комнате и изображать мировую скорбь…

— А я взял их на всякий случай: мы ведь собирались сегодня кататься.

— То есть ты все же шел ко мне не за этим, а зачем?

— Давай поговорим по дороге на каток…

— Не думаешь ли ты, что я буду кататься с тобой?!

— Давай выйдем отсюда…

— Давай. Но не надейся, что я с тобой буду цацкаться… Подлец!

— Подлец…

— Свинья!

— Кабан…

— Именно что кабан: подрыл одно деревце, наелся желудей и побежал к другому, в надежде, что там желуди слаще… Так что, слаще?

— Надя, прости меня…

— Я спрашиваю, слаще тебе было на новой полянке?

— Нет.

— Подлец! Ладно бы это была какая-нибудь актриска! Нет, ему подавай мою собственную сестру! Это уже просто Содом и Гоморра! Что ты молчишь, подлец, говори, оправдывайся… Мол, это она сама меня совратила и в кроватку в собственном доме уложила. И потом всю ночь мучила бедного, насиловала, насиловала… Так было, говори!

— Нет.

— Кончай отнекиваться, мне нужны подробности… Хочу полностью изъязвить свое сердце!

Тут Карцев решил, что девушка явно пошла в разнос, пора вмешаться.

«Ты побудь пока один, — маякнул он Городецкому, — а я к Наде смотаюсь».

«Ты хочешь сказать, что…»

«Да, да, я с сегодняшнего дня ее ангел-хранитель».

И покинул голову замороченного парня — чтобы тотчас нырнуть в омут Надиного вздрюченного сознания.

«Это ты! — радостно встретила ангела Надя. — Понял, что мне надо помочь?»

«Точно так. А то ты своего нареченного жениха сейчас совсем затопчешь».

«Так уж и нареченного… Стоит мне только поманить — и десятки красноярских женихов будут добиваться моей благосклонности».