Артём Яковлев - Три недели в настоящем

И когда мы вышли на остановку автобуса, где с Ликой снова оказались одни, я сказал:

— Нет, Димка был прав. Лучше я отсюда стартую. Замёрз совсем. Одна сможешь доехать?

Лика молча взглянула на меня и опять ничего не сказала. Молчать, когда спрашивают, стало её второй натурой.

Часы я настроил ещё дома. И время назначения на них выставлено, и время пребывания: двадцать одна тысяча шестьсот секунд — ровно шесть часов. Оставалось только запустить всё это и нырнуть в благодатную тёплую осень две тысячи одиннадцатого…

На конечной мы были одни. И стояли под слабым прикрытием железного тента и узорно разрезанных стенок остановки. Никто не заметил бы моего внезапного исчезновения. Я замёрзшими пальцами почти на ощупь стал снимать защиту. И, когда уже добрался до красной кнопки, Лика, будто очнувшись, сказала:

— Подожди!

Она потянулась к моему воротнику. Я подумал, что хочет что-то поправить, поэтому не сопротивлялся, но вдруг она крепко уцепилась и сильно потянула вниз. Я вообще перестал понимать, чего она хочет. Её лицо в какой-то момент оказалось рядом, и я почувствовал её губы. Она меня целовала. Очень даже не по-детски. Весьма мило! У меня от такой неожиданной нежности просто всё поплыло перед глазами. Поцелуй был долгим и, как ни странно, приятным. Словно вишенка во рту… И в этот момент у меня, совершенно неосознанно, сжались пальцы и мой указательный, по-прежнему находящийся под часами, предательски вдавил последнюю кнопку. Я это понял только две секунды спустя, когда мгновенно застывшие глаза Лики озарились ослепительным светом, а меня очень сильно отбросило от неё. Я едва сумел сохранить равновесие и вынужден был прищуриться, чтобы не ослепнуть. Лики уже видно не было. Её загораживал тип в яркой, почти спортивной и не по сезону холодной куртке с надписью на спине «Россия»…

Думать сейчас о том, что произошло, не было никакой возможности. Хотя, перед поцелуем я начал накачивать себя кислородом, мне уже немного не хватало воздуха. Поэтому я, чтобы не тратить понапрасну силы, расслабился и закрыл глаза. Теперь изменить ничего невозможно и будь что будет. И если в сентябре одиннадцатого на этой остановке кто-то найдёт моё бездыханное тело, пусть потом Лике будет стыдно…

Снаружи, за плотно закрытыми веками мерцало бело-розовое пламя. Вокруг стояла глухая тишина! Полное безмолвие.

Я надеялся, что около семи лет пробега будут длиться возможно полминуты. Это-то мне было ещё доступно. И в какой-то момент я стал считать… Спазмов лёгких ещё мне удавалось пока избежать, но с каждой секундой я ощущал всё большую потребность вдохнуть. Где же он, конец этого пути?

При сорока пяти стала кружиться голова и я, плохо уже понимая где что, с трудом расставил пошире ноги чтобы случайно не свалиться. Неконтролируемое желание вдохнуть стало постоянным беспокоящим фактором. Но если бы я ему не сопротивлялся, стало бы много хуже…

Время текло, а конца всё не было. Когда я досчитал до семидесяти пяти, то натурально поплыл и сдерживал спазмы просто каким-то чудом… Ощущение верха и низа стали размытыми. Но вскоре появились первые признаки завершения перехода. Будто автобус на полном ходу начал резко тормозить, яркий свет за веками померк и появились тонкие звуки… И в какой-то момент всё кончилось. Вдох!!! Наконец-то! Ноги дрогнули, но я устоял. Ах, как сладко было вдохнуть полной грудью! Каким живительным стал воздух вокруг! Мучительное блаженство! И я хлебал его сладость широко открытым ртом. И не мог нахлебаться… Чистый, сладкий и свежий воздух!

Голова ещё кружилась вместе с обрывками мыслей. Я с трудом мог сказать, где сейчас от меня находится низ. И контролировал только силу давления на подошвы. Пока она была равновелика и справа и слева, я устойчиво стоял и низ был прямо подо мной!

Устояв и отдышавшись, я открыл глаза и ничего не увидел. Это был шок! Неужели от недостатка кислорода зрение отказало? Только этого мне не хватало! Вокруг была беспросветно глубокая чёрная бездна. Тьма была абсолютная и непробиваемая. Что же со мной случилось? Где я? Стараясь определить, что находится рядом, я, вытянув в стороны руки, неуверенно сделал шаг вперёд и чуть не перелетел через какое-то препятствие… Нагнулся. На ощупь препятствие оказалось бетонной урной. Откуда она здесь взялась? Не было здесь никакой урны! Где же я? По ничтожному опыту прежних своих коротеньких путешествий, я знал, что должен появиться на том же самом месте, только определённым временем раньше. Это беспросветное место было совсем другим. Под подошвами бугрились какие-то камни на неровном склоне… И криво стоящая бетонная урна…