Артём Яковлев - Три недели в настоящем

— Ты же ещё увидишь папку?

Это было почти утверждение. Потому что в прошлый раз я на этот вопрос ответил уклончиво.

— Конечно! — оставалось только ответить мне сейчас.

— Скоро?

— Да. — на самом деле правильный ответ должен был быть чуть менее утвердительным.

Ведь это могло случиться и завтра, и послезавтра, вплоть до ближайших выходных. Которые, впрочем, тоже подходили под это понятие: «скоро». Но могло произойти и сегодня. Я с Профессором эту свою идею ещё не обсуждал. В конце концов, мы с ним решили, что демократичней будет все вопросы решать только коллегиально. И он сейчас считал, что мы должны просчитывать мои возможности и очень постепенно увеличивать дистанцию до тех пор, пока не сможем уверенно рассчитывать на безопасный длинный прыжок. Я же готов был отправиться прямо сейчас. Мне в этом вопросе не хватало только союзника, чтобы изменить соотношение сил. А решимости у меня было, хоть отбавляй!

Но про эти наши полемики Лике знать было необязательно.

— А ты мог бы у него… нет!.. ему передать, что…

Ну, началось!

— Лика! Я что, телефонный аппарат, что ли? Ты ему сама напиши, а я, как смогу, передам. Бумагу дать?

Девчонка смотрела на меня остолбенело. У меня сложилось впечатление, что идея письма ей и очень нравится, и совершенно неприемлема. Одновременно. Я вздохнул и пошёл в свою комнату за бумагой. Потом положил лист перед Анжеликой и сел напротив. Но она долго ещё не решалась начинать. Сидела над листом в напряжённой позе и молчала. Потом всё-таки достала из сумки ручку и посмотрела на меня.

— Только пообещай, читать это ты не будешь!

Ну, вот, новые капризы.

— Я не стал бы читать, даже если бы ты разрешила. — в этом я был честен. Никогда я не заглядывал в чужие записки. Считал это недостойным и даже подлым. Как воровство.

— Хорошо. — спокойно ответила Лика и начала всё-таки писать. Вероятно, удовлетворившись этим моим объяснением.

— Может мне выйти, подождать в другом месте? — предложил я, вставая. Мне, вообще-то надо было, пока Лика занята письмом, прибраться у себя в комнате.

— Нет-нет! — встрепенулась она. — Ну, пожалуйста посиди! А-то я совсем заревусь.

Пришлось мне сесть, раз она такая рёва. Изредка поглядывая в мою сторону, Лика писала около получаса. Один раз она начала всё вычёркивать, и потом смяла почти полностью исписанный листок и с извиняющимся видом посмотрела на меня. Я всё понял и принёс ей ещё три листка. Больше в моём принтере всё равно не оставалось. И всё началось снова. Лика теперь на меня не смотрела и лихорадочно заполняла строчку за строчкой. Иногда от усердия высовывая язык. Пока она глядела только на бумагу, я воспользовался такой удачной ситуацией, достал свой Самсунг и включил запись видео. Девчонка была неотразимой… Может потом покажу это Виктору Александровичу, какой красивой она стала. Мне бы это было интересно. Когда Лика поставила в конце точку, я незаметно выключил и сунул смартфон в карман. И меня потянуло на глупые шутки.

— Дописала? Теперь будем считать это документом. — совершенно с совершенно серьёзным лицом сказал я. — Поставь дату и распишись. И не забудь свернуть. И сверху подпиши: кому и когда.

Я вспомнил про адрес, написанный Виктором Александровичем на его письме.

Мой серьёзный вид всё-таки, наверное, подвёл Лику. Она не поняла, что я шучу, и точно собралась портить свой рукописный шедевр излишними дополнительными закорючками.

— Я пошутил! — торопливо сказал я, видя, что она занесла над бумагой ручку.

Не понимая, она стала рассматривать моё лицо.

— Прости, я правда пошутил!

— И подписываться не надо?

— Подписаться можешь, но папка, я думаю, и так поймёт, что это от тебя… Только сверни, у меня без тренировки с закрытыми глазами это сделать не получится.

Когда письмо было перечитано и свёрнуто, я спросил:

— Что ты там в школе пропустила?

— А! — беззаботно махнула рукой Лика. — Я прямо с утра пошла в медпункт и сказала, что плохо себя чувствую. Наверное, простудилась. Врачиха сказала: «Тогда иди домой. Я сама сообщу кому надо». Она нормальная тётка. Так что я свободна!

Я ничего ответить не успел, потому что пришёл Профессор. Лика первая выпорхнула из кухни открывать дверь и, открыв, тотчас сказала:

— Здравствуйте, профессор!

После этого Димка был в шоке и целую минуту не мог ничего сказать. Пришлось мне приходить ему на помощь:

— Лика, он Профессор только для своих друзей. Это не учёная степень, а прозвище, ник у него такой, если хочешь, кличка. И к тому же здороваться с ним не принято. Как и прощаться. Это как бы традиция такая.