Джек Вэнс - Авантюрист

Пэдди обратился к женщине: «А тебя попрошу отвести меня к своему звездолету».

Та начала возражать: «Послушай, Пэдди Блэкторн…»

К тому времени Пэдди успел оценить ее внешность. Она была моложе и гораздо ниже, чем он ожидал – лишь на вершок выше полутора метров, но тонкая и стройная. У нее были коротко подстриженные, густые темные волосы и маленькое лицо. Если бы не сверкающие черные глаза, Пэдди счел бы ее довольно-таки непривлекательной и даже не слишком женственной особой. Он предпочитал длинноногих девушек Маэва с каштановыми волосами, веселых и легкомысленных.

«Ненавижу убивать! – ворчливо прервал ее Пэдди. – Тебе повезло – я даже муху не убью прежде, чем она меня укусит. Так что веди себя тихо и смирно, тогда все будет хорошо. Но чтобы никаких фокусов, смотри у меня!»

Он подал знак доктору: «Пошли!»

Врач уныло спросил: «Насколько я понимаю, вы не намерены меня убивать?»

Пэдди фыркнул: «Ничего вы не понимаете! Пошевеливайтесь!»

Доктор беспомощно развел руками: «Я просто хотел бы напомнить, что перед уходом мне нужно взять противоядие – по договору со мной эта девушка приняла испытательный яд. Если я не дам ей противоядие, она тоже не даст мне противоядие, и мы оба умрем».

«Дайте противоядие мне», – потребовал Пэдди.

Врач колебался, с сомнением глядя на девушку.

«Если вы не отдадите мне противоядие, я буду здесь сидеть, пока вы оба не окочуритесь».

Волоча ноги, доктор прошел к столу, открыл ящик и перебросил в руки Пэдди конверт.

Пэдди взглянул на девушку: «Теперь давай твое».

Не говоря ни слова, она бросила ему флакон. Глаза доктора проследили полет флакона и сосредоточились на руке Пэдди, засунувшей за пазуху и конверт, и флакон.

«А теперь прогуляемся! – беспечно сказал Пэдди. – Вам обоим вынесен смертный приговор – так же как мне в кирпичной тюрьме Ахабаца. С той лишь разницей, что я – честный и благородный вор, а вы, будучи землянами, предали добрую старую Землю».

Врач провел их в пропахший сыростью и гнилью узкий коридор – медленно, очевидно надеясь на какую-нибудь случайность. Пэдди любезно напомнил ему: «Если возникнут неприятности, доктор, я брошу ваш драгоценный флакон на пол и разобью его». Врач ускорил шаги, открыл узкую дверь и стал спускаться по влажным ступеням – от них исходил тяжелый мускусный аромат какой-то плесени, характерной для Туза Пик.

Нижний из двух пролетов лестницы выходил в подвал под магазином готовой одежды – длинное подземное помещение с низким потолком, освещенное древними люминесцентными трубками. Старые сундуки и пыльная мебель отбрасывали длинные черные тени – кто-то когда-то привез эту рухлядь на Туз Пик, преодолев безумные космические дали, чтобы она плесневела и тлела в подвале.

Три фигуры тихо и неторопливо перемещались по подвалу – странные силуэты на фоне хаотичного хлама. Пэдди усмехнулся. Пленники не смели на него напасть, но бежать тоже не смели. Лучемет и яд надежно удерживали их и от того, и от другого.

Врач взглянул на часы. «Осталось пятнадцать минут, – напряженно сказал он. – После этого противоядие уже не поможет». Бросив на Пэдди горящий взгляд, он ожидал ответа.

Пэдди молча указал вперед кивком головы. Врач отвернулся, влез на скамью и приподнял наклонный люк над головой. Люк откинулся, впустив в подвал узкую полосу белого света. Врач посмотрел направо и налево, подозвал жестом пухлой руки девушку и Пэдди: «Никого нет, вылезайте!»

Он поднялся наружу; за ним ловко подтянулась девушка. Пэдди опасливо последовал их примеру. Они стояли на дне светового колодца между двумя зданиями; полуметровый промежуток между стенами вел на улицу.

Пэдди спросил у девушки: «Где звездолет?»

«К северу от города, на пыльной пустоши».

«Пошли!»

Они протиснулись бочком между зданиями и оказались в полутемном переулке. Врач повернул направо и повел их по трущобам асмазийского квартала, застроенного глинобитными хижинами.

«Десять минут! – он повернулся к Пэдди. – Вы слышите? Десять минут!»

Пэдди махнул рукой, приказывая ему идти дальше. Врач повернулся и поспешил вывести своих спутников за окраину города. Здесь ничего не было, кроме открытых сточных канав и обширных пустырей, заваленных металлоломом и прочими бесполезными обломками тысяч краденых космических кораблей – если не считать лачуги какого-то существа, привычки которого оказались неприемлемыми даже с точки зрения терпимых обитателей Элеанора.