Павел Сурков - Игра в Шекспира

Бербедж (снова перебивает). Надоел уже! Заладил, как муха: Шекспир-Шекспир… А ты сам-то видел этого твоего Шекспира?

Шакспер (смеется). Ты рехнулся, что ли! Его никто не видел! Его же нет!

Бербедж.Кого нет?

Шакспер.Шекспира.

Бербедж (удивленно). Как нет? Помер что ли?

Шакспер.Почему помер? Не помер. Его вообще нет.

Бербедж.Это как?

Шакспер.Ну, так. Нет.

Бербедж.А кто же тогда все эти пьесы пишет?

Шакспер.Ну как кто? Шекспир!

Бербедж столбенеет в удивлении. Из-за угла показывается Дворецкий, жестами подзывает Шакспера. Бербедж, ошеломленный, уходит.

Дворецкий.Господин Шакспер, я вас повсюду ищу! Где вас только черти носят! Я с ног сбился, молодая леди только и говорит, что о новой пьесе! (лезет в карман за кошельком, отдает Шаксперу) Вот ваш гонорар. Вы подписали?

Шакспер.Не извольте беспокоиться (роется в бумагах, находит нужный лист), все сделано, как вы велели. Вот туточки и подписал.

Дворецкий.Криво как-то… (хмурится) И клякса… Ладно уж, давайте сюда. Я все это дело переписчикам отдам, они до утра справятся, пьесу получите завтра. И немедленно, немедленно приступайте к постановке! (забирает у Шакспера бумаги и уходит, что-то ворча под нос)

Шакспер.Подумаешь, клякса ему не понравилась! Я читаю-то резво, а вот в письме не поднаторел. Что ж мне теперь, из-за кляксы страдать? (достает кошелек, начинает пересчитывать деньги) Два да три — пять… Минус четыре… А вот тут и прибавочка… (уходит в угол сцены, присаживается на парапет, продолжая считать деньги)

Из-за кулис появляется Кемп, подходит к Бербеджу. Кемп выглядит совсем не так, как в первом акте, он постарел, осунулся, очень устал, от вечной усмешки и горящих глаз не осталось и следа.

Кемп. Привет, Ричард.

Бербедж (заметив Кемпа, радостно). Уильям! Билл! Какая встреча! Здравствуй, старый друг! (обнимает Кемпа)

Кемп. И я так рад тебя видеть, старина. Ну, как ты сам? Как театр?

Бербедж. Все хорошо, Билл. Все хорошо. Вот, ставим новую пьесу…

Кемп. Трагедию, поди? От мистера Шекспира, видать?

Бербедж. Да… (пожимает плечами) История и вправду трагическая — о принце, который мстит убийцам своего отца. Дело происходит в Дании, никаких параллелей с нашей державой нет и в помине… Успех, я думаю, обеспечен. Тут и драки, и любовь, и даже призрак.

Кемп. Ого! Призрак? Это что-то новенькое!

Бербедж. Ну да, призрак. Представляешь, к принцу является дух его убитого отца — и рассказывает всю правду. Ну и принц начинает мстить.

Кемп. Ты, поди, призрака и играешь?

Беребедж. Бери выше! Я играю принца. Гамлета.

Кемп. Ты? Старый толстый Дик — и вдруг принц?

Бербедж. Ну да. Мистер Шекспир пошел мне на уступку, он именно меня видел в этой роли. И даже написал такой текст, что мой принц тучен и одышлив. Так что никаких сомнений — принц может быть и таким.

Кемп. Куда катится этот мир! В преисподнюю, Дик, ко всем чертям! Боже, Дик, что ты несешь! Ты же помнишь еще старый театр, где мы ставили настоящие пьесы, а не вот… вот это…

Бербедж. Ну, зачем же ты сразу так набрасываешься на пьесы мистера Шекспира…

Кемп. Я не набрасываюсь, старина. Я сожалею.

Бербедж. О чем, Билл?

Кемп. О былых временах. Когда я оставил «Глобус»? Год назад? Полтора? И что получилось? Где теперь веселый смех на представлениях? Где комические фарсы? Где клоунада? Где маски? Где радость, в конце концов? В театр люди шли как на праздник, посмеяться, похохотать, чтобы животы трещали — морали и проповедей нам хватает в церкви. А театр был создан для веселья. Для отдыха, Дикки! Помнишь, как заливались зрители, стоило мне только выйти на сцену и скорчить рожу? Да и ты был весьма хорош в роли этого… как его? Петруччо! Точно, Петруччо! И ведь эту пьеску тоже написал мистер Шекспир. А что теперь? Убийства? Кровь? Призраки? Даже детей на представление не затащишь, какое уж тут развлечение…

Бербедж. Но просто идет время… Театр меняется…

Кемп. Меняется?! Он не менялся сотни лет, с античных времен, когда древний грек напяливал на себя деревянную маску и говорил, что он — Агамемнон! Все было так же, трагедии чередовались с комедиями, но если это была комедия, то такая, что слезы из глаз. Ха-ха-ха, Геркулес в птичьих перьях! Вот, что любит народ, а не ваших принцев с призраками и убийствами.