Катя Саргаева - Полет на Плутон

Сейчас мне очень хотелось, что бы появился человек, который не будет рассказывать мне страшных историй о том, за что тут кто сидит, и о том, насколько страшное место под названием мир. Но такого человека не было, и Ира, и Глеб, и Витя, и даже Борский хорошо ко мне относились, но все они окунали меня в реальность, из которой я так рьяно хотела сбежать. У меня больше не получалось погружаться в иллюзорный мир, и я постепенно впала в моральный ступор. Трудности закаляют характер и психику человека, делают его жестче и менее восприимчивым к потрясениям, казалось бы, что и со мной должно было быть так, но со мной так не случилось. Я была слаба духом, и отчаянно нуждалась в другом человеке, в защитнике.

Сегодня началась вакцинация от гепатита, она была разбита на два дня. В первый день прививали персонал, во второй день заключенных.

Само помещение медблока было достаточно большим, и делилось на несколько комнат. Войдя в медблок попадаешь в широкий коридор, вдоль его левой стены стоит ряд стульев для ожидающих своей очереди посетителей, мы называли его приемной. Дальше был кабинет Глеба, в нем же был и второй стол, его должен был занимать Саша, но он за ним редко работал, говорил, что у него все в голове, а марать бумажки он не любит. Теперь на нем стоял мой ноутбук, но к нему я еще и не подходила, так как пока что было не до этого. Дальше коридор сворачивал налево, из него попадаешь в стационар. В нем было десять коек, по пять с каждой стороны. Возле каждой койки стояла стойка для капельниц и небольшая тумбочка с тремя выдвижными ящиками, эти ящики служили аптечкой для оказания первой помощи. Также в стационаре был «смотровой кабинет», это была просто койка отгороженная двумя ширмами. Дальше была кладовка, в ней хранилась тележка для реанимации, передвижной аппарат УЗИ и портативный рентген аппарат. Напротив нее был санузел. Эта кладовка открывалась пластиковой картой-ключом, который мне сегодня и выдали. Дальше помещение делилось на две части, одним из них была операционная, другим склад с лекарствами и медицинским оборудованием, склад тоже открывался картой-ключом. Дальше через стену была лаборатория, но в нее был отдельный вход, и там я еще ни разу не была.

Мы с Глебом вдвоем делали прививки в стационаре, и сегодня я увидела всех работников администрации, всех охранников, весь персонал. Люди постепенно менялись, одни приходили, другие уходили. Некоторые меня побаивались, и стремились попасть не ко мне, а к Глебу. Меня это не удивляло, и даже не расстраивало, на их месте у меня была бы такая же реакция. Людям нужно время, чтобы ко мне привыкнуть. Я обратила внимание на то, что среди персонала было довольно много женщин, около двадцати процентов, и поняла, что скоро обзаведусь своими пациентами, так как раньше оба врача здесь были мужчины, а ко мне потянется женская часть. Борский же демонстративно прошагал ко мне, пытаясь привлечь при этом к своему поступку максимум внимания. Тем самым он хотел показать, что мне можно доверять.

Вечером мы с Глебом сделали прививки друг другу. Я отказывалась, но Глеб сказал, что так положено, и вообще после вакцинации мне нужно будет провести полное обследование и завести на меня карту.

— Но ведь это необязательные прививки, зачем нам их делать?

— Во-первых, ты врач, и всем работникам в медицинских учреждениях делаются прививки. Во-вторых, ты в тюрьме, да еще и под землей, не забывай об этом. Каждый год одна из прививок меняется, сейчас от желтухи, а вот от туберкулеза делают каждые семь лет уже лет тридцать всем заключенным всех тюрем России. К тому же у нас не районная поликлиника, и вакцина не для всех, а хорошая.

— Глеб, пожалуйста, перестань рассказывать мне о том, в каком дерьмовом мире мы живем. Я ничего больше не хочу об этом знать. Я не хочу знать того, что в районных поликлиниках людей обкалывают не пойми чем, и в случае чего прививка им не поможет, но вот фармацевтические компании обогатятся на выпуске вакцины из физраствора.

— Так ты ведь сама все знаешь, и только что об этом сказала.

— Я просто не хочу об этом слышать. Пока ты не подтвердил информацию, это всего лишь мои догадки.

Глеб посмотрел на меня с сочувствием, и хотел что-то ответить, но промолчал.

Следующим утром началась вакцинация заключенных, сначала были женщины, потом мужчины. Сегодня я увидела почти всех заключенных. Каждый, садясь на кушетку, называл фамилию и имя, а я искала карту. Большинство женщин меня уже видели, а вот мужчины все рвались попасть ко мне. Они с любопытством меня разглядывали, некоторые пытались поговорить, некоторые пошутить, а некоторые даже ухватить за филейную часть. В стационаре и в приемной было много охраны, и когда мы начали прививать мужчин, рядом со мной уселся Витя. За все время нашего с ним знакомства мы с ним так и не поговорили, и я так и не узнала, почему он меня оберегал, и в самые сложные моменты всегда оказывался рядом. Не думаю, что он имел на меня виды как на женщину, там было больше семейной опеки, как если бы он был моим старшим братом. Всякий раз, когда на мою кушетку усаживался очередной «долгорукий» заключенный, Витя брался за резиновую дубинку и грозил ею. Один раз он правда не доглядел, но я отомстила сама, ведь в моей руке был шприц.