Павел Комарницкий - День ангела

– Она жива? - слышу я потусторонний голос. Разве это мой голос?

– Она будет жива. Ты успел.

Я оборачиваюсь к маме Маше. Мама… Какими словами мне на тебя молиться?

Она улыбается грустно.

– Я же заинтересованное лицо.

Вместо ответа я судорожно обхватываю её поверх крыльев, сжимаю в объятиях. Ангелы вообще-то не любят, когда им связывают крылья, но мама Маша терпит.

– Давай сядем, Рома. Уэф, ты нужен здесь, не уходи. Остальные свободны. Идите же!

Мы усаживаемся на пол возле витализатора, в котором сейчас моя Ирочка… да, спит. Спит, и не возражайте. Уэф чуть поодаль, Белая молния рядом со мной. Я не собираюсь облегчать ей задачу, читая мысли.

– Говори…

– В общем, так. Мозг повреждён пулей, и довольно сильно, но большие полушария, все высшие отделы - и главное, память и самосознание - не пострадали. Так что моя дочь будет жить и всё помнить. Всё, до последнего момента.

Она переводит дух.

– Только для такого восстановления потребуется восстановить и первоначальный генный код. Она не будет больше твоей женщиной, Рома. Она вернётся в исходное состояние.

Я улыбаюсь, блаженно и бессмысленно.

– Мама Маша… Она жива. Она будет. Что ещё нужно? Ты прожила сто с лишним лет, ты такая умная - неужели не понимаешь? Мне ничего больше не надо от этого мира.

Мама Маша тихонько гладит меня по щеке, чуть касаясь кончиками пальцев.

– Я не знаю… Рома, скажи - ты святой?

– Нет, мама Маша. Я всего лишь половина того странного существа, о четырёх руках-ногах, о двух головах, вторую половину которого составляет твоя дочь. Моя Ирочка. И потом - неужели не ясно? Если гора не может - Магомет идёт сам. Если она не может быть моей, человеческой женщиной - я же смогу стать её мужчиной? Ну, ангелом? Ты же обещала, мама Маша…

Она тоже улыбается. Чуть-чуть, но улыбается.

– Ты согласен ждать?

– Я согласен ждать сколько нужно. Мне плохо без неё, но я буду ждать. Кстати, сколько?

– Смотря чего. Если того момента, когда она выйдет из этого витализатора, то шесть недель. Если того момента, когда ты сам сюда ляжешь для превращения - не знаю…

– Значит, шесть недель. Это трудно. А дальше будет легче - ведь она будет рядом.

– А как же диван? - она улыбается уже вполне заметно.

– Диван подождёт. Вообще, без дивана я смогу худо-бедно продержаться, и довольно долго. Но без неё самой - самую малость.

Твёрдые пальчики ложатся на мой затылок. Сияющие синие глаза занимают всё моё поле зрения, и я чувствую на своих губах лёгкий, щекочущий поцелуй - будто пёрышком.

– Ты точно святой.

Ага. Блаженный. Дурачок…

– Не говори так. Ты такой же разумный, как мы. А местами и более.

Уэф, не проронивший до сих пор ни слова, встаёт.

– Значит, так. В теперешнем состоянии ты не можешь работать. Ты остаёшься здесь. Будешь заниматься самообразованием и самовоспитанием, да и Петру Иванычу поможешь. Из дому ничего не надо?

– Надо. Альбом. Ну, для…

– Я понял. Я сам заберу. Всё?

– Нет. Кто стрелял?

Уэф смотрит прямо мне в глаза.

– Вот это я должен спросить у тебя. Ты же Великий Спящий! Так что я жду ответа.

Разноцветные пятна под закрытыми веками переплетаются, танцуют свой танец, исполненный тайного смысла. Я сплю на упругом полу прямо в зале витализаторов, накрывшись простынёй. Уэф только посмотрел на меня, и не стал спорить. Спасибо, папа Уэф. Я всё равно не ушел бы отсюда. Я должен быть рядом, понимаешь?

"Ладно, Рома. Делай как знаешь. Только учти - за тобой долг"

"Я знаю. Я найду его. Я ночи напролёт спать не буду…"

"Наоборот. Ты будешь спать день и ночь, если понадобится. Ведь эти милиционеры, которых ты… Их использовали втёмную, и никакого агента "зелёных" с на этот раз с ними не было. Это резервная часть сети. Они поняли свою ошибку, Рома, поняли и решили исправить. Только они опять ошиблись. Теперь уже ты - главное звено. Ты должен их найти. И начни с убийцы, если он ещё жив"

Танцуют, переплетаются цветные пятна. Я вижу, как совсем рядом, в недрах удивительного аппарата, идёт процесс восстановления. Уже извлечена пуля, уже удалены сгустки крови. Разрушена стволовая часть мозга, и такое ранение для человека является смертельным. Безусловно смертельным, при нашем уровне медицины. Но витализатор - могучая машина, и Ирочка, к счастью, не совсем человек. Вот если бы пуля попала чуть выше… Или если бы ещё пять минут клинической смерти… Вот для чего вызвали милицию - задержать… И тем самым убить. Тот же контрольный выстрел.