Павел Комарницкий - День ангела

– По этой дороге и танк не пройдёт!

"УАЗ" немилосердно трясло на ухабах. Эдик вцепился в руль мёртвой хваткой, резкими рывками парируя попытки машины завалиться то в правую, то в левую колею, и всем своим видом изображал гонщика ралли "Париж-Дакар".

Мы возвращались с рыбалки. Селигер - настоящий рай для туристов и рыболовов. Трудно даже представить, что на исходе ХХ века в центре Европы, в каких-то двух с половиной часах езды от Москвы, могут быть такие девственные, практически нетронутые человеком места. Только разбитая лесовозная трасса с глубокими, кое-где наполненными водой колеями соединяла эти дикие дебри с цивилизацией.

Рядом с Эдиком, уперевшись ногами в пол, мотается Илья - невысокий чернявый крепыш тридцати с небольшим лет. Илья работает инженером-электронщиком в какой-то фирме, но главное занятие и конечная цель его жизни - рыбалка. Во всех видах - зимняя, летняя, с лодки и с берега, на удочку, спиннинг, самодур, сетью и даже острогой. Илья утверждает, что однажды, будучи в Астрахани, добыл острогой осетра на двести пятьдесят килограммов. Кто знает, может и не врёт? Во всяком случае, Илья способен извлечь вполне приличный улов даже из лужи с головастиками.

Мы с Михалычем трясёмся на заднем сиденье. За спиной у нас перекатываются наши снасти и улов в оцинкованных бачках с плотно притороченными крышками, закреплёнными на баке специальными обечайками, снабжёнными замком-защёлкой. Михалыч специально раздобыл у себя на службе.

Семён Михалыч Подвойский - личность колоритная. Михалычу уже за пятьдесят. Внешность у него - ни дать ни взять Кощей Бессмертный. И работа под стать облику - Михалыч работает патологоанатомом в морге. (Впрочем, Михалыч никогда не называет свою работу работой - только "службой", и никак иначе). Но зловещий облик Михалыча - сплошной обман, в жизни это добрейшей души человек, отец и дед. Единственный известный мне недостаток Михалыча - его ревность к Илье, ревность профессионала к настоящему мастеру.

Два остальных члена "экипажа нашей славной боевой машины" - её владелец Эдик Полуянов, фармацевт-провизор, белобрысый веснушчатый парень "тридцати неполных лет", и я, Роман Белясов, ничем не выдающийся двадцатипятилетний механик в обыкновенном гараже рядовой конторы.

При таком различии в возрасте, профессиях и характерах наш экипаж вот уже добрых пять лет сохраняет полную стабильность. Нас объединяет страсть к рыбалке.

Обычно места для рыбалки выбирает Илья, и мы с ним не спорим. В нашем экипаже должности и звания давно распределены. Илья - профессор-эксперт, Михалыч - доцент-ассистент. Мы с Эдиком - студенты-практиканты, люди без особой пользы делу. Но, по мнению наших мэтров, подающие надежды. Как говорит Михалыч - "начинать никогда не рано" (правда, говорит он это совсем по другому поводу).

В этот тёплый июньский вечер мы возвращались уже затемно - хороший был клёв, не оторваться. На полнеба раскинулся бледнеющий золотистый закат, предвещающий на завтра отличную погоду. Июньские ночи на Селигере светлые, и Эдик не включал фары: всё равно встречных машин в такой глуши нет, без фар видно дальше.

УАЗ наконец-то вырвался из тисков разбитой колеи на простор, и Эдик, рывком переключив передачу, дал газ. Внезапно что-то огромное, светлое мелькнуло перед капотом. Раздался сильный удар, машину заметно тряхнуло, и Эдик, выругавшись, резко затормозил. Вспыхнули фары.

Мы выскочили из машины и замерли. В свете фар на земле лежала девочка лет восьми-девяти, совершенно голая. Она лежала на какой-то небрежно расстеленной на земле белой тряпке - не то плащ-палатке, не то портьере.

Первым из столбняка вышел Эдик. Судорожно всхлипнув, он нетвёрдым шагом, как сомнамбула, двинулся к лежащей девочке. Ещё секунда - и мы все кинулись к жертве ДТП.

– Жива?! Господи, откуда она взялась?!

Михалыч опытными руками стремительно ощупал голову ребёнка. Девочка застонала и слегка дёрнула ногой. Тогда Михалыч осторожно попытался поднять её - и мы снова остолбенели, только сейчас разглядев толком.

Девочка была необычайно, невиданно красива. Тонкое хрупкое тело поражало какой-то законченной гармоничностью и изяществом. Длинные стройные ноги, тонкие руки с изящными пальцами узкой кисти, длинная шея - такие раньше называли "лебединая", гибкая как стебелёк талия, гладкая нежная бело-розовая кожа. Вот только весь бок и живот медленно наливались чернотой - громадный кровоподтёк от удара. Коротко подстриженные, светло-золотистые волосы кудрявились мелкими кольцами. На небольшом, детском личике с маленьким острым подбородком, изящным носиком и небольшими, нежно-розовыми губами выделялись глаза - громадные, лазурно-синие, обрамлённые длинными густыми ресницами, они занимали чуть ли не половину лица. Сейчас глаза были затуманены болью и медленно закатывались - девочка, очевидно, теряла сознание. На шее девочки в свете фар переливались, искрились дешёвенькие хрустальные бусы, короткие, плотно обхватывающие шею.