Николай Горнов - Антивирус

Шли они долго. Сначала напрямик через черноту распаханного поля, утопая почти по щиколотку в жирной грязи. Потом выбрались на укатанную, но извилистую и узкую колею. Всю дорогу молчали. Только когда заморосил дождик, «маска» притормозил, достал из рюкзака две тугие скатки и протянул одну Шестакову:

– Мерси, господин турист, не побрезгуй.

Шестаков развернул самодельный дождевик из камуфлированного полиэтилена и продолжил монотонное движение вперед.

Через некоторое время показалась бронированная машина, наспех замаскированная ветками. Такие механизмы Шестакову уже приходилось встречать. Механики из Гауф-Хутора приноровились клепать броневики из старых «Патриотов». Рассыпающимся внедорожникам перебирали ходовую, усиливали раму титановыми балками, ставили ее на колесную базу от легких белорусских тягачей, сверху наваривали стальные защитные листы, покрывали кузов эмалью цвета «калифорнийский закат», и в итоге получали хоть и корявое, но надежное и достаточно резвое транспортное средство, которое выдерживало прямое попадание из любого автоматического стрелкового оружия. Стабильным спросом такие «Патриоты» пользовались у китайских овощеводов и у русских фермеров, чьи поля частично выходили за территорию, подконтрольную муниципальным Объединенным силам самообороны…

– Нравится? – гордо поинтересовался «маска». – Машина – зверь!

– Пусть будет зверь, – устало согласился Шестаков, устраиваясь на потертом заднем диване.

Двигатель пару раз фыркнул и мирно заурчал. Люминесцентными красными кругами загорелась приборная панель. Из тыловых динамиков нудно забренчала гитара. Откуда-то снизу потянуло сырым теплом. Первым теплом за всю эту долгую холодную ночь.

– Перекусить не желаешь, турист? – неожиданно поинтересовался «маска», выруливая на темную полосу ровной земли, которая по местным меркам вполне могла сойти за дорогу. – Могу поделиться бутербродами и пирожками.

– Какими пирожками?

– С луком и яйцом. Они еще теплые.

– Спасибо, – пробормотал Шестаков, с трудом сглатывая густую слюну.

– После «Релеватина» всех на хавчик пробивает. Вот я и запасся.

– «Релеватина»? – удивился Шестаков.

– А, понятно. У тебя еще фрустрация, похоже, не завершилась. Не переживай. Видимо, это индивидуальная непереносимость.

– Вы врач?

– Я армейский фельдшер. В отставке.

– А вы что-нибудь слышали про ортодоксальную меметику? – подозрительно поинтересовался Шестаков.

– Нет, меметику я забыл. Извини.

– И вам без разницы, что ортодоксы считают мемы исключительно дискретными носителями информации?

– Вот это мне точно по барабану, – повеселел «маска».

– А вы знаете, что мемы, в отличие от генов, не всегда дискретны, то есть, компоненты одного мема могут размещаться сразу в нескольких носителях?

– Турист, я вообще ни одного твоего слова не понимаю! – рассмеялся «маска». – Да и не моего это ума дело, если честно. Мне платят за доставку груза из точки «А» в точку «Б». Все остальные вопросы – к заказчику…

Броневик взвыл, едва не соскользнув с обочины в кювет, наполненный почти до краев водой. Шестакова мотнуло, но он вовремя уперся коленом в переднее кресло.

– Выберемся на трассу, полегче станет, – успокоил «маска». – Сможешь даже вздремнуть.

– Мне бы хотелось как раз обратного – проснуться, – пробормотал Шестаков.

Он все еще надеялся, что происходящее – очередной сон, и если хорошенько сосредоточиться, зажать в кулаке рассыпающиеся мысли, то обязательно проснешься. И окажешься в своей уютной квартире. Но надежды на сон и прежнюю понятную жизнь таяли вместе с темнотой…

– Скоро будем на месте, – приободрил «маска».

Ночь отступала под натиском серых туманных сумерек. С левой стороны дороги до +самого горизонта растянулось поле с остатками высохшей травой, посреди которого ржавел остов огромного трактора. С правой стороны показался бетонный мостик, перекинутый через узкую речку с мутной коричневой жижей вместо воды. Преодолев мостик, броневик уверенно запрыгал по укатанному полотну рыжей земли, которое петляло между невысокими побегами березняка.

Сразу за холмом дорога нырнула в туман и вскоре броневик уперся в полосатый шлагбаум. «Маска» подал короткий тревожный сигнал. Перед капотом мгновенно выросли три бойца. Все трое выглядели устало, были одеты в серо-зеленое рванье, однако в руках сжимали дорогие штурмовые комплексы «Каскад-М». «Маска» откинул боковую стальную шторку, высунул руку по локоть, помахал некрупной купюрой и что-то рявкнул на мандаринском. Часовые с явной неохотой опустили стволы. Один из них приблизился к машине, с ловкостью дрессированной обезьянки выхватил купюру и почти в упор уставился на Шестакова.