Николай Горнов: Антивирус

– Виноват!

– Ты хоть отдаешь себе отчет, что делаешь? Для всех остальных, кроме меня, ты два года разыскиваешь гражданку, которой не существует. Для Федерального агентства национальной безопасности ее нет. В Федеральной службы миграции и в Федеральном агентстве по финансовому мониторингу ее тоже не знают. Ее знаешь только ты. Вот и скажи мне тогда, где она.

Шестаков промолчал, разглядывая пыльный офисный сад камней на подоконнике.

– Ладно, – неожиданно подобрел Суматошный. – Пару дней я тебе дам. Но и ты не забывай, что если не будет убедительных фактов, никакая интуиция тебе не поможет. В лучшем случае – длительный отпуск. В худшем – сам понимаешь…

Из начальственного кабинета Шестаков выбрался почти задохнувшимся. И боком, как краб. Дыхание он смог перевести только в полутемной тесной канцелярии. У лифта коротко кивнул смутно знакомому человеку в зеленой форме Ростелекома и сразу схватился за свой бифон. Первым делом набрал Жореса. Линия оказалась занята. Тогда он механически принял незащищенный входящий вызов.

– Ты как там, генерал Дима?

Шестаков собрал волю в кулак, чтобы не сорваться на крик.

– Марья, времени в обрез. Если что-то срочное, говори. Но очень быстро. ОК?

– Ты сейчас в своей конуре?

– У тебя поразительная интуиция.

– Точно. А еще я умею немного предсказывать будущее. Оперуполномоченных из Ростелекома видел?

– Допустим. – Шестакова опять стали одолевать плохие предчувствия.

– Только ты башкой не крути по сторонам. Сделай на лице улыбку. Кто-то из них сейчас рядом?

– Допустим. – Шестаков натянуто улыбнулся.

– Тогда послушай дружеский совет, генерал Дима. Никому не звони, а бери руки в ноги и сматывайся. Времени у тебя совсем нет. И даже не надейся, что все обойдется.

– Не обойдется?

– Нет. Извини за плохие новости…

Хилая полоска света с автостоянки осталась позади. Впереди были только густая холодная ночь и забор из шершавых бетонных плит, казавшийся почти бесконечным. Шестаков остановился, перевел дух, и прислушался к тишине Юго-Восточного округа, утонувшего в хаотичном нагромождении старых фабричных зданий. Старательно следуя короткой инструкции, которую получил от Лю Тана, Шестаков добрался до теплотрассы, миновал изгиб компенсатора, вслепую перебрался через двухметровую канаву по шаткой и ржавой металлической конструкции. До цели, по его прикидкам, оставалось совсем немного…

– Руку!

Шестаков, едва не свалился от неожиданности в канаву.

– Кто здесь?

– Не пугайтесь. Тан зовет меня Ву. Он говорит, что по-китайски у этого имени два значения – Ворон и Колдун… Уберите свет. Идите на звук. Здесь дыра в заборе. Хватайтесь за мою руку.

Трава на другой стороне забора была мокрой, и в дорогих мокасинах Шесткова мгновенно захлюпало.

– Далеко еще? – огорченно поинтересовался он.

– Видите тот ангар, который за бывшим пятьдесят седьмым корпусом? Там и передохнем. Особого комфорта, правда, не обещаю…

Пока они по очереди протискивались в узкую щель между остатками кирпичной стены и ржавым железом ангара, Шестаков успел заметить шевеление в углу.

– Здесь еще кто-то есть?

– Это крысы. Не обращайте внимания. И осторожнее, пожалуйста, на ступеньках. Поднимайтесь за мной на второй ярус. Там я отраву рассыпал. А иначе бы эти черные друзья давно все сгрызли. Проходите вперед, не стесняйтесь, дверь я оставил открытой. Сейчас свечу зажгу. Здесь уже можно. Окон-то нет…

В узкой комнатке когда-то, видимо, была щитовая. Теперь место электрощита занимал низкий топчан. В одном углу поблескивал старый умывальник с эмалированной раковиной, криво привинченной к стене, в другом – железный ящик, который лет сто назад смог бы претендовать на высокой звание сейфа, но после длительной эксплуатации и множественных перекрасок стал вызывать только жалость…

– Уютно тут у вас. – Шестаков опустился на скрипучий топчан и поморщился от сложного букета запахов, в котором доминировали ноты кислого молока и прелых тряпок. – Начнем с главного. Автомобиль, как договаривались, я оставил на охраняемой стоянке у торгового комплекса «Три кита». Доверенность с правом продажи – в багажнике. Тан просил, чтобы чип-ключ я отдал человеку, который меня переправит через Канал. Я хотел бы иметь полную уверенность, что вы – это именно тот человек.

Контрабандист поднял жестянку с оплывшим огарком повыше и Шестаков разглядел шишковатую и почти черную от загара лысину, необычно светлые брови, отсутствующий передний зуб и нос, сдвинутый влево. Все приметы совпадали. Именно так и должен выглядеть Паровоз – последний русский, которому каким-то чудом удалось удержаться в бизнесе, давно контролируемом китайцами из ближних к Каналу поселений.