В Бирюк - Чума [СИ]

Все варианты держатся на насилии. Здесь — на святорусской княжеской власти, на «Империи Рюриковичей».

Я вспомянул Ульянова и пошёл «другим путём». Тоже насильственным, но другим. Из двух вариантов: прусского, юнкерского и американского, фермерского выбрал третий — русский.

Схема, которую Россия реализовывала с 16 по 20 века. Городки засечной черты, казачьи станицы на Кубани, сёла в Новороссии, торговые пристани вроде Гжатска… Крупное, одномоментно создаваемое по государственному решению, поселение.

На этот «гос. скелет» в разных пропорциях и формах (в РИ) накладывалась «самодеятельность населения». Помещичий, мужичий, казачий, колонистский, сектантский… «пионеризм».

Большое село, свой надел, присутствие гос. чиновников ослабляют «удавку общины». Конечно, возникают разные «неприятности» типа «наряд вне очереди». Но сельский сход их не распределяет. А у тиуна зависти к «крепкому хозяину» нет. Он в другую игру играет, «карьера» называется.

Наоборот, у «богатея» с «начальником» — вась-вась. Отчего куча недовольных.

— Эт с чего ему — всё, а мне — ничего?!

— Неправду говоришь. Обоим дадено вровень. Земля, скот, подворье. Только он во всяк день в поле, а ты — в избе на печи.

— А у меня ножки болят! Сил терпеть никаких нет! Только в тепле держать!

— То есть, ты к крестьянскому труду не годен? Учись, счетоводом будешь. Всегда в тепле, сидя.

— А не можу я! У меня буковицы в глазах скачут! Так и прыгают, так и бегают! Голова аж болит.

— Тогда кирпичи лепить. Сидя. И печь недалече. У Христодула в лепильщиках завсегда недостача.

Подобные беседы в разных вариантах происходили повсеместно. Часть поселенцев не была способна оценить свою слабость, физическую или умственную. Непригодность к крестьянскому труду в этих общинах воспринималась как второсортность. Как, в Пердуновке, смущался и ругался Чимахай, признаваясь в отвращении к хлебопашеству — я уже…

Для меня человек — объективная реальность. Объект с суммой свойств, меняющихся со временем. Цель: найти каждому оптимально подходящее занятие.

У местных «оптимально» значит «потомственно».

— Дед мой землю пахал, отец пахал. И я пахать буду.

— Ты ж коня запрячь не умеешь!

— Да уж, господь не сподобил.

— У тебя ж ни одной борозды прямой!

— Ни чё. Я вчерась говел, нынче, бог даст, прямо пойду.

— Вот что, отговённый ты наш, собирай вещички да топай в бурлаки. Там-то, в упряжи, мимо бережка не промахнёшься.

— Не… дед пахал, батя пахал… не.

Благодушно наблюдать, как такой… «пахарь народный» доводит семейство своё до нищеты да землю портит?

До кого-то со временем доходило, другим приходилось помогать. Иногда и насильственно.

Когда человеку говорят:

— В космонавты негоден. Уши оттопыренные — шлем не налезет, — всё понимают: проф. непригодность.

А если «не годен в крестьяне» — сразу «классовый гнёт и ущемление православного народа».

Вторая «удавка» — власть — работает во Всеволжске чуть иначе.

В моих землях нет налогов. Вообще. Это многих потрясает.

— Воевода, с чего ты живёшь-то?

— С ума-разума.

Вопрошающие впадают в прострацию, «сношают ежиков», обижаются:

— А мы тогда как? Без ума? Дурни?

Потом находят удовлетворяющий их ответ:

— Врёт. С волшбы богатеет. Народ верно сказывает: Колдун Полунощный. А мы люди добрые, христолюбивые, нам Христос не велел.

Восстановив, такими суждениями, самооценку, смотрят на меня сострадательно: душу свою вечную загубил. И с завистью: поменял блаженство вечное небесное на богатство земное тварное. Но — большое. Не всяк так сумеет.

Точно: «не всяк». Роль подати у меня играет ипотека: кредит на срок до шести лет за предоставляемые стартовые «уровень жизни» и «способ производства». «Белая изба». Втянувшись в режим «расширенного воспроизводства» для погашения кредита, «привыкнув к хорошему» — к множеству элементов, которые считаются «богачеством», крестьяне будут и дальше поддерживать такой уровень. «Не хуже других».

Я надеюсь…

Понятно, что кредитование, в отличие от подаяния, возможно только при наличии «орг. насилия» за спиной заимодавца.

«Грозное что-то куётся во тьме»… Выбрав «экстенсивный путь», я автоматом, не считая и планируя, а просто по бредовости моего выбора и предчувствию крупных неприятностей, велел Терентию строить ещё одну линейку зерновых ям.

Потом грянул «мятеж жрецов», поход в Мордовию и, из-за победы, необходимость обустроить и прокормить тридцать тысяч новых насельников.