В Бирюк - Приступ [СИ]

Патриархат отбивается как умеет — анафемой.

2. Для греков эта ересь важна: они на «линии фронта». Католики — в Палестине, сицилийцы громят Корфу, утрачена Южная Италия, католические хорваты и мадьяры объединяются, итальянцы перехватывают левантийский трафик, в самом Константинополе многотысячные колонии генуэзцев, пизанцев и венецианцев.

Военные и экономические провалы пытаются компенсировать идеологически.

— Остановим коллективный Запад! Убьём их словом правды!

В смысле: силлогизмами соборных решений.

3. Вздрюченные Собором, «двумя ипостасями», архиереи являются на Русь, дабы с пеной у рта отстаивать «целость северного фланга» православия. И, само собой, Святой Троицы. А тут… пофиг. В Новгороде — немецкий двор, в Смоленске — немецкая церковь, Нифонт выговаривает: не ходите к немцам детей крестить — они обманщики. Нет чтобы: «зажарьте и съешьте!».

Византия, теряя Палестину, Армению, Италию, Малую Азию… стремится к усилению супрематии над церковью Руси. «Ну хоть что-то доится будет?!» И натыкается на «пшёл ты», как основной аргумент в любом богословском диспуте.

Из всего мощного оружия, выкованного мудрейшими епископами на Соборе, от «кувалды» Святоотеческого Предания остаётся только случайно, чисто хронологически в один протокол попавший, прилипший хвостик — решение «о посте в середу и пяток».

Русским другое не интересно. Но и в этом они плюют на Собор «с высокой колокольни».

— Им соборное решение — не указ? А если они завтра в латинянскую ересь впадут?!

— Рядовой Иванов! Застебнись!

— Зачем? Я ж ворога застрелить должен, а не пуговкой испугать.

— Застебнись! Бо вдарю.

Косвенный индикатор боеспособности. Очень косвенный.

С прибытием в Киев митрополита Константина II война вокруг «масла по пятницам», вспыхнула с новой силой.

Его положение было куда прочнее, чем Константина I.

Вокруг Ростика было множество сторонников раскола. Поликарп, игумен Печерский, еженедельно завтракал у князя. Призывал вернуть Смолятича и «гнать греков в три шеи».

Жиздор же сам с войском ходил к Днепровским порогам встречать митрополичий караван.

— Да мы…! Да за тебя…! За веру христову…! Поганых рубаем кучами!

За прошедшее десятилетие неприязнь, возникшая во времена раскола, ослабела. Но отдельные персонажи продолжали функционировать.

«В 1168 г. Печерский архимандрит Поликарп разрешил в обители своей пост среды и пятка для всех праздников Господских, Богородичных и нарочитых святых и в продолжении всей Пятидесятницы, ссылаясь на устав Студийский, введённый в обители ещё преподобным Феодосием. Митрополит Константин согласно утверждению Цареградского Патриаршего Престола утверждал, что не должно разрешать этого поста ни для каких праздников, кроме Рождества и Богоявления и порицал Поликарпа. Для прекращения возникших споров князь киевский Мстислав (Жиздор — авт.) созвал в Киеве собор епископов и священнослужителей. На Собор явилось до ста пятидесяти лиц».

Для точности: архимандритов на Руси ещё нет. В первый раз это наименование встречается у нас под 1174 г. в приложении именно к Поликарпу, и притом в соединении с общим названием — игумен: «печерский игумен архимандрит».

В стране — голод и война. В Новгороде — жито побил град. Полоцкие земли разорены Подкидышем, Торопец и Луки выжжены подчистую. Боголюбский вводит блокаду. Зимой бродячие псы будут обгладывать детские трупики на улицах городов. Всё это — наперёд видно и слышно. Только ухо от подушки оторви, глаз свой из жирных щей вынь. А тут…

Масса хорошо жрущих голов и не менее, не жрущих, а совсем наоборот, задниц, занимается хренью!

Уточняю: «Хрень» исключительно моя личная оценка, а не призыв к оскорблению чьих-то чувств и ущемлению чьих-то прав.

Чисто мелочь: «Константин… утверждал, что не должно разрешать этого поста ни для каких праздников, кроме Рождества…». Но наказывает Поликарпа за пост в среду именно на Рождество. Игумен настолько достал митрополита, что тот цепляется ко всему, противореча уже самому себе.

Поликарп был, видимо, чрезвычайно неприятным человеком. В РИ его посадили в поруб в январе этого, 1169 года. А выпустили только в 1171. Прикиньте: город «взят на копьё», разграблен. Князья переменились, митрополит уехал. Но никто не рискует выпускать «сильно постного» игумена. Похоже, что Ростик постоянно приглашал Поликарпа на завтрак не для удовольствия беседы, а чтобы контролировать состояние потенциально опасного человека. Жиздор и этим пренебрёг.