Адвоинженер - Приступ весенней канализации (сборник)

© Адвоинженер, 2014

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Это одна из папиных историй. В далекие 1949—1954 гг. мой папа отбывал учебу в Пермском государственном университете по специальности «юриспруденция». Для людей постарше, указание на 1949—54 гг. уже говорит о многом – это были годы победившего социализма. Причем социализм, как мне помнится, победил тогда окончательно, но не полностью. Или полностью, но не окончательно… Не суть.

В то время юристам преподавали латынь, историю, логику и массу иных глупых наук, наряду с действительно важными дисциплинами – Историей Партии, Марксизмом – Ленинизмом, Марксистко-Ленинской Философией и, конечно, Научнейшим Коммунизмом, который, а теперь это уже доподлинно известно, являет собой ярчайший пример наиболее гуманнейшей и научнейшей науке, дважды ордена Ленина дисциплине.

Так вот, на факультете ненужных вещей латынь преподавал один профессор. Как оказалось, он был идейным врагом Первого в мире государства рабочих и крестьян, задолго до ВОСР закончил Сорбонну, владел всеми европейскими и парой десятков экзотических языков, написал массу монографий по истории, иным запрещенным к употреблению наукам. Самое интересное, что в период гражданской войны наш профессор умудрился отметиться в должности министра культуры при правительстве Колчака.

И тем не менее ему дозволили преподавать латынь (по секрету: больше просто не кому было, тссс..). Несколько ранее, в порядке эксперимента, ему разрешили почитать студентам историю древнейшего мира. День на третий «опыт» с треском провалился из-за ревизионисткого смешка профессора по поводу того, что ритуальный танец напрямую вытекает из производственных отношений, но… латынь ему оставили. Видимо решили, что на латыни антисоветчину гнать невозможно – все равно никто не поймет.

Папа зашел на первую лекцию немного припозднившись. Вежливо извинившись и получив разрешение, он прошел к своему месту. Хотя в аудитории стоял шум и гам, профессор совершенно спокойно взирал на будущую юридическую элиту. Папу это удивило и он стал внимательно наблюдать за преподавателем. Через какое-то время взгляды их встретились и профессор кивком подозвал папу к себе. Растерявшийся студент встал и приблизился к профессорской кафедре.

– Не угодно ли взглянуть? – тут профессор пододвинул папе огромную книгу, которая оказалась одним из редчайших художественных изданий того времени. В книге были иллюстрации картин художников Возрождения.

– А как же лекция? – спросил папа опасливо поглаживая фолиант рукой и не решаясь взять предложенное сокровище.

– Посмотрите туда – сказал профессор и указал рукой на аудиторию.

Папа посмотрел.

– И что Вы видите?

– Наш поток – пробормотал папа, хотя ясно понимал – не такого ответа от него ожидают.

– Нет, милостивый государь, никакого потока там нет – отрезал профессор.

Папа недоуменно поднял на него глаза.

– А что есть?

– Там сидят абсолютно счастливые люди. И знаете, отчего они счастливы?

– Нет…

– От того, что я не читаю сейчас лекцию. Это же дважды-два. Они – профессор обвел рукой аудиторию – радуются тому, что ничего не узнают. Так стоит ли переживать за какую-то лекцию, если Мы с Вами дарим им возможность насладится ее отсутствием.

Папа не знал, что сказать.

– Берите, берите. Посмотрите, почитайте. Кстати, Вы ведь свободно читаете на французском?

– Нет… – папа стыдливо потупил глаза в пол.

– Стоит ли этому удивляться? – профессор задумчиво смотрел в пространство – Нет и еще раз нет. Вы меня, старика простите великодушно. Запамятовал! Я все старорежимными категориями мыслю. Латынь, греческий, французский, английский. Боже упаси! Это ведь отнимет столько времени у общественно-полезного труда. Берите. Вернете когда сочтете нужным.

С этого момента, папа и профессор задружили. Профессор снабжал папу всякого рода литературой, а потом они беседовали в узком кругу. Узкий круг был обязан своим созданием все тому же лицу, поскольку Профессор где-то отыскал еще нескольких ненормальных. Эти левофланговые впоследствии стали лучшими папиными друзьям. Один – доктор химических наук, другой – ректор университета.

Надо ли говорить, что жалобы на бывшего министра культуры сыпались как из рога изобилия. И жаловались на него в основном записные комсомольцы – отличники. Он (профессор) по непонятным причинам не ставил им отлично.