Джош Малерман - Мэлори [litres]

В коридоре голоса. Волнение. Кажется, люди тоже догадываются о тварях. Надо всем рассказать о том, что она слышала. Мэлори не устает предостерегать – достаточно одному человеку бросить один-единственный взгляд, и безумие поразит всех, как разгорается пожар от одной спички.

Олимпия открывает дверь и мысленно готовится увидеть Генри. Если честно, он кое-кого ей напомнил. А именно – Гари, человека из маминых кошмаров, хорошо знакомого Олимпии по описаниям. Олимпии кажется – откроет дверь, а Генри-Гари тут как тут. С топором.

– Ага! Попалась!

Нет, Генри нет. В коридоре только несколько испуганных пассажиров. Олимпии всего шестнадцать, но она внушает доверие – на нее смотрят с надеждой, ждут пояснений и указаний.

– Вы не знаете, что происходит? – спрашивает женщина.

– Как и предупреждал Дин, мы проезжаем место скопления.

Скопления чего – уточнять не приходится.

Все взгляды обращаются к Олимпии.

– Пожалуйста… – робко начинает она, потом, подражая уверенной манере Мэлори, заканчивает: – Оставайтесь в купе с закрытыми глазами, пока они не отстанут от поезда.

Вести за собой. Указывать путь. Она часто берет на себя эту задачу.

Олимпия идет по коридору. Пассажиры выходят из купе. Подозревают неладное.

– Закройте глаза. Вернитесь в купе, – повторяет Олимпия.

В конце вагона она сама зажмуривается и выходит за дверь.

В следующем вагоне тоже народ. Разговоры. Люди растерянны. Беззащитны. Неужели они не знают простого правила? В любой непонятной ситуации – закрывай глаза.

– Внимание! – уже уверенней произносит Олимпия. – Вокруг поезда много тварей. Всем нужно закрыть глаза!

Ее останавливает мужчина.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает он с подозрением.

Олимпия вспоминает слова матери. Когда-то давно Мэлори сказала ей: «Когда встречаешь человека, помни – он тоже пережил потерю. Пришествие наверняка лишило его близких – родителей, детей или друзей. Он имеет причины не доверять тебе и опасаться».

– Я слышу много тварей вокруг поезда, – поясняет она.

Мужчина закрывает глаза.

– Спасибо, – говорит он.

Олимпия продолжает путь. Думает о Томе. О Мэлори. Где они сейчас?

У заколоченного железным листом окна, в профиль к Олимпии, стоит женщина.

– Вам лучше закрыть глаза!

Женщина очень грустна – Олимпия никогда не видела настолько печального лица. Когда пришли твари, мама прежде всего разозлилась. Испугалась. Однако она никогда не поддавалась грусти.

«Мама, я иду к тебе!» – думает Олимпия.

Олимпия еще не родилась, когда Мэлори решила, что потеряла родителей. Она жила с этой мыслью семнадцать лет. Находила силы, чтобы растить детей, упорство, чтобы день за днем твердить им о безопасности, неустанно вбивать в их головы правила нового мира. А как поступила бы Олимпия, если бы увидела в списках выживших имя биологической матери? Кинулась бы на поиски, как Мэлори? Или осталась бы в стороне?

– Все кончено… – произносит женщина.

Олимпия хочет посоветовать ей зажмуриться, однако замолкает на полуслове – глаза женщины нарисованы краской на опущенных веках.

– Все кончено… – повторяет женщина.

Из соседнего купе выглядывает мужчина.

– Закройте глаза, – говорит Олимпия. – Снаружи много тварей.

Мужчина не заставляет просить дважды – мгновенно исчезает, захлопнув за собой дверь.

«Молодец», – думает Олимпия. Мэлори подумала бы так же. Как это, оказывается, приятно – очень даже! – почувствовать себя на мамином месте. Мама в панике разыскивает Тома, беспокоится о родителях, которых много лет считала погибшими. А Олимпия теперь играет ее роль.

Олимпия проходит вагон насквозь. Открывает следующую дверь. Переступает порог. Ни Мэлори, ни Тома… Есть надежда, что они оба в вагоне-ресторане. Живы-здоровы.

Только почему мама не вернулась ее проведать?

Мама всегда о ней заботится. Как Сэм и Мэри Волш заботились о самой Мэлори. Пока не пришли твари…

Сейчас твари кишат вокруг поезда. Сотни тварей. Будто кроме них ничего больше нет на Земле. Будто в этом самом месте – посреди американского штата Мичиган – находится брешь в мироздании, через которую прорвались чужеродные существа и подчинили себе человечество.

Слева открывается дверь. Выглядывает мальчик.

– Нет-нет! – говорит Олимпия. – Не выходи! Закрой глаза!

– Почему?

Мальчишка напоминает ей Тома. Тоже темноволосый, с пытливым взглядом.

– Здесь опасный участок. Нужно быть осторожнее, понимаешь?